– Что не так? Все мусорят. Всё равно уберут.

– Что вы можете сказать о повышении цен на брюссельскую капусту в преддверии национального праздника Хогмани? – спросило радио так неожиданно, что вся троица вздрогнула.

– Огорчает! – ответила Джулия. – Тушёная брюссельская капуста – самое вкусное на новогоднем столе[4].

– И то верно. – Сказал Эрик. – Давайте вырубим уже это глупое радио. Джулия, ты ближе сидишь, щёлкни на серую кнопку.

– Сейчас, – девушка потянулась рукой к приёмнику и выключила его. – Всё. – И после этих слов радио заскрежетало и вспыхнуло, выбросив голубые искры в потолок. – Ни на что не намекаю, но ведь радиосистема не связана с электричеством…

В опровержение слов Джулии радиоприёмник выстрелил искрами ещё раз, выбив одну из лампочек. Она скрипнула, а затем лопнула с оглушительным треском, брызнув стеклом на полки, коробки и пол. Эрик, сидящий прямо напротив этой лампочки, подскочил.

– Что происходит?

Лопнула ещё одна лампочка, висящая над Джейком. Он успел откатиться в сторону, но всё равно попал под град осколков. Освещение подвала значительно снизилось. Теперь свет давала одна-единственная лампочка в углу. Радиоприёмник зашипел, будто настраивая звук сам себе.

– Я его выключала, – уверенно заявила Джулия. – Не понимаю, что за помехи. – Она осторожно протянула руку к радио и пощёлкала всеми кнопками. – Оно всё равно работает. Наверное, сломалось.

И тут, будто кто-то вставил в приёмник кассету с записью, он зашуршал, издавая звуки, больше похожие на распаковку коробок и пакетов. Последний сноп голубых искр вылетел в сторону, и единственная остававшаяся целая лампочка лопнула сразу после этого, но подозрительно тихо. Шорох из радио доносился всё громче, пока не стал похож на чей-то кашель.

– Мы подключились к чьему-то дому? – выгнул бровь Джейк. – Как такое возможно?

– Ты хоть знаешь, какими были первые радиоприёмники? – скептически спросил Эрик, подходя ближе. – Расскажу на досуге. – Он осторожно покрутил колёсики, но громкость не убавлялась. – Сломался, всё-таки. Неудивительно – сколько ему лет?

– Явно больше, чем противным розовым конфетти.

– И явно меньше, чем самым первым радио.

Приёмник вдруг заскрежетал, как будто что-то царапало его изнутри. Друзья испуганно переглянулись. Странные звуки усилились, словно нечто из корпуса радио пыталось прорваться наружу. Скрежет стал совсем невыносимым, имитируя звуки царапающих по доске ногтей, и Джулия, поморщившись, зажала уши и зажмурилась. И вовремя – в следующую секунду прямо из колонки раздалось мерзкое хихиканье, заглушающее все посторонние звуки, и радио взметнулось в потолок, ударилось об него так сильно, что на плечи посыпалась штукатурка, и рухнуло на пол, больше не издавая ни писка. Джейк и Эрик побледнели и, вскочив на ноги, отбежали к двери. Джулия, разжавшая уши немногим позже, сперва не поняла, почему парни стоят в углу и смотрят на неё круглыми глазами.

– Оно вырубилось? – спросила девушка шёпотом.

– Оно…

– Оно что?

– Уйдём отсюда, – выдавил Джейк и, подхватив половину выбранных коробок, поспешно протиснулся в холл. Эрик практически насильно вытолкал Джулию следом и, забрав оставшуюся часть реквизита, вышел из подвала и захлопнул дверь.

– Да что случилось? – спросила Джулия, когда парни миновали очередной поворот коридора. – Вы бежите так, как будто вас там собаки покусали.

– Я бы с удовольствием поделился с тобой своими впечатлениями, но у них вкус страха и ужаса. – Сказал Джейк, сгружая коробки на пол, чтобы открыть дверь в аудиторию.

– Я бы хотела знать, что вас так напугало! – Джулия преградила вход обоим парням и нахмурилась. – Только давайте без розыгрышей: после летних приключений до сих пор боюсь спать одна.