– Бьянка, это не то, что ты думаешь?

– А что я думаю, Марко? Что тут можно ещё подумать? – я вскочила на ноги, закрыла воду и, схватив полотенце, завернулась в него.

– Санта Мария, Бьянка! Я люблю только тебя. Это была просто шлюха, – муж хотел меня обнять, но я оттолкнула его.

Необычайная сила проснулась во мне от гнева. Да и Марко был растерян. Он явно не ожидал, что следы ещё такие явные.

– Значит трахаться со шлюхой – это не измена Марко?! – я никогда ещё не повышала на него голос.

Вышла из ванной и направилась в спальню. Он шёл за мной, пытаясь оправдаться. Во мне клокотал гнев сравнимый с Везувием, который был готов взорваться в любую минуту.

– Бьянка, я нормальный мужик. Думаешь, легко так долго в рейсе без женщины?

Я развернулась к нему лицом и посмотрела на него с гневом и яростью.

– Да, думаю, Марко! Когда по-настоящему любишь, то можно потерпеть. Если для мужчины похоть не на первом месте, то для него это не проблема. Этим мы и отличаемся от животных, не так ли?

Я продолжала стоять в полотенце, сложив руки на груди. Он стал приближаться ко мне.

– От одной мысли, что ты… ты… с какой-то шлюхой, а потом со мной!.. – я рванула обратно в ванну и захлопнула дверь у него перед носом.

– Бьянка, открой дверь, – дёрнул он за ручку. – Открой или я её выломаю, – в бессилии прорычал муж.

– Только попробуй, Марко, и я за себя не отвечаю, – словно в тумане, которым застилал мои глаза гнев, я схватила с полочки опасную бритву. – У меня твоя бритва.

После этих слов муж притих, я только услышала удар в дверь, видимо, кулаком или плечом, а может и лбом. Мне было всё равно. Я была в таком гневе, в такой ярости, что готова была его убить. Ещё никогда ничего подобного я не испытывала. Боль и ревность клокотали во мне с неимоверной силой. Моё воображение рисовало картины измены. Как он… как какая-то шлюха в порыве страсти царапает ногтями спину моего мужчины. «Разве шлюхи себе такое позволяют? Они знают, что следы оставлять нельзя. Они знают своё место. Никогда не поверю», – мозг продолжал усиливать мою ревность, рисуя отвратительные картины измены.

Я открыла воду, намылила мочалку мылом и стала остервенело тереть себя ею, словно смывая грязь, которой я испачкалась. Я вспомнила нашу близость и снова почувствовала себя униженной. «Наверное, ему понравилось вот так грубо, без чувств, поэтому со мной также хотел, как с ней?» – слёзы застилали мои глаза. Всё плыло и кружилось вокруг, в ушах шумела кровь. Я не могла поверить в то, что мой муж, который так нежно клялся мне в любви, который дарил мне свою любовь и ласку, который говорил, что я единственная до конца жизни, который был всегда со мной нежен, опустился до измены. Как он мог так грубо растоптать всё?

– Бьянка, прости меня, – услышала я его сдавленный голос за дверью.

Я молчала. «Только не сейчас, пожалуйста», – слёзы нескончаемым потоком лились из моих глаз.

– Я не хочу тебя видеть, Марко! Убирайся!

– Я выломаю дверь, – ударил он кулаком снова, прорычав эти слова.

– Убирайся! Не хочу тебя видеть!

Тщательно вымывшись, я выключила воду и услышала, что в доме стало тихо. Я замоталась в полотенце и вышла из ванной. Марко нигде не было. Услышала, как хлопнула входная дверь в доме. Ушёл. Пошёл заливать свою злость вином или искать очередную шлюху, чтобы сорваться на ней, как на мне сегодня сорвал свою ревность? И к лучшему, что ушёл, я не готова была сейчас говорить, я не могла его видеть, я хотела его убить. Обессилев, я упала на кровать. Не знаю, сколько я так пролежала, не шевелясь и безучастно уставившись в потолок, но, перестав плакать, постепенно провалилась в сон.