– Это я, того, короче, это я …

– Я понял, – спокойно проговорил старик.

– За дело …

– Верю.

– Он девочку обобрать хотел, а я не дал.

– Верю, но ты оставил след, будь осторожен теперь, больше чем всегда. А мне пора, пойду свиней кормить.

Палыч встал и, молча, вышел за дверь.

На удивление, снаружи было достаточно тихо. Ветер дул, но он не был столь бешеным и ревущим, как обычно. Можно было бы сказать, что сегодня обычный зимний день. Лёгкий снежок, мороз и летящая по земле позёмка. Можно было бы сказать так, если бы не серость и мрачность вокруг. Сквозь плотную массу тёмных, почти чёрных облаков, не пробивался к земле ни один лучик света. Тьма окутывала всё вокруг, делая обычный день похожим на ночь, с одним лишь отличием, можно было осмотреться. Видимость, хоть и небольшая, но всё же была. Конечно, вдалеке невозможно было отличить голый ствол дерева, торчащий из сугроба, от человека, но по крайней мере можно было понять его очертания. Если не сегодня прогуляться немного, то, вообще, когда? В следующий раз такой день может появиться через неделю, месяц, два месяца. Да кто её, погоду, знает теперь. Холода, Вадик, уже перестал бояться. Бывали дни и похуже. Главное, хорошо укутаться и не стоять на месте, тогда и ветер не проймёт, и мороз не достанет.

Направление он сегодня выбрал не как обычно. Вадик решил прогуляться не от двери бункера, а вдоль холма, возвышающегося над укрытием людей. Ветер дул в лицо и тормозил передвижение, зато, когда он пойдёт обратно, ему уже подуставшему будет намного легче. К этому дню он готовился давно. Из алюминиевого профиля и кожаных ремней смастерил снегоступы. Так ходить по снегу было намного легче, и меньше риска провалиться под многометровый сугроб. В кармане лежала промасленная бумага и спички, если вдруг замёрзнет, то сможет развести огонь, если конечно сыщутся дрова. В заплечном мешке немного хлеба и вяленого мяса. На поясном ремне, в самодельных кожаных ножнах, остро отточенный самодельный нож. Ещё имелась, изодранная на узкие полоски, старая красная простынь. Нитки уже почти сгнили и расползались от старости, но сейчас она была нужна как никогда. Вадик планировал вязать эти лоскуты на всё, что попадётся, торчащее из-под снега, чтобы обозначать дорогу и иметь возможность вернуться, если вдруг заблудится, или ухудшится погода.

Очень скоро ему стало надоедать это путешествие. Унылый, заснеженный ландшафт, с кое-где торчащими верхушками деревьев и обломками каких-то сооружений, в сочетании со слабой видимостью, из-за темноты и позёмки, утомляли. Он, конечно же, подходил и старался обследовать каждое, встреченное им, разрушенное сооружение, но они, так же, как и всё вокруг, были занесены снегом. Пробраться на этажи, что ниже поверхности, не получалось. Конечно, он находил двери, за которыми могло бы быть что-то интересное, но они были либо наглухо заперты, либо выбиты и разломаны, а внутрь набито под завязку снега. Хотя, однажды ему повезло, и одна дверь была не заперта, но на неё привалилась деревянная балка перекрытия крыши. Вадик попытался сдвинуть, её, но сил не хватило даже пошевелить. Тогда ему пришла мысль воспользоваться рычагом. Какое-то время побродив по округе, он нашёл толстую сухую жердь, бывшую когда-то стволом дерева. Он пошевелил её и понял, что может получиться вытащить ствол из снега. Приложив немало усилий, ствол не хотел вылезать, упираясь в уплотнённый временем и ветрами наст, невидимыми под снегом ветвями, но всё же постепенно, помаленьку вышел наружу. Подтащив свой импровизированный рычаг к балке, перекрывавшей дверь, он попробовал сдвинуть неподатливую конструкцию, сначала вбок, потом приподнять. Но сдвинуть её, не хватало силы, даже с рычагом. Вот если бы был хотя бы топор, то можно было бы попытаться разрубить её, но топора не было. Вадик решил, что в следующий раз, он обязательно добудет топор и вернётся сюда. Он даже не знал, что же он хочет там найти, но всё равно должен попасть туда.