Послав змейке команду отступать, я затаилась. Вой сирены прекратился, птица стала успокаиваться. Дружной толпой ловцам ее все же удалось направить в загон.

Петраус, наблюдающий за этим со стороны и утирающий белоснежным платком пот со лба, отдал приказ:

– Солера, Добрена, оставьте птицу. Ребята и сами справятся. Идите на кухню.

Женщины, утирая слезы, и руки от грязи, понуро пошли к дому. А Петраус продолжил:

– Ребята, отсюда ни ногой. И проверить эту…– он кивнул в сторону кладовой, где предположительно висела я, связанная веревками. – Осмотреть все помещения, от святилища ни ногой. Мне нужно ненадолго отлучиться иигбъясниться перед гостем.

Едва он успел отдать приказ, как охранка заголосила вновь. Чертыхнувшись, жрец отправился внутрь, подав своим мордоворотам знак, проверить сараи и все соседние помещения.

Горло сдавило от отчаяния, и все, что я смогла придумать в этот момент, это послать мысленный вопль Палачу. Нет, ну а что, сколько он там еще будет отсиживаться!

Хотя на счет Палача я ошиблась. Он уже сам решил посмотреть, что же здесь происходит. Потому что уже в следующий миг послышался его голос у входа.

– У вас какие-то проблемы, достопочтенный Петраус? – громогласно вопросил Горьер, и я искренне восхитилась. В вое сирены голос Петрауса был еле различим, а вот Палача, кажется, можно было отчётливо услышать и на соседней улице.

Все замерли. Солера и Добрена, не успевшиемвойти в дом, склонились в вежливом поклоне. Трое мордоворотов замерли на месте, словно их заморозило, а Петраус, и без того переволновавшийся, поклонился и поспешно ответил:

– Ничего серьёзного, просто ложно сработала охранка. Я на секунду.

Он снова открыл дверь святилища и скрылся внутри. Звуки сирены стихли, но ровно на несколько секунд, и как только Петраус направился к выходу, охранка завопила вновь.

Мне показалось, или Палач усмехнулся? Как только все повторилось в четвертый раз, он обогнул стоявших у него на пути прислужек и направился к святилищу сам.

Отчаявшийся жрец, пунцовый от негодования, вышел на улицу и стал обмахиваться платком, в то время как сирена снова разрывала барабанные перепонки своим воем.

– Достопочтенный Петраус, – Максимилиан, слегка прищурившись, осмотрел двор, усыпанный перьями гусарок, и повернулся к жрецу. – К сожалению, у меня не так много времени, чтобы тратить его на ваши развлечения. Выставьте охрану и давайте продолжим наш разговор. Или вы уже передумали на счет пятиста золденов?

Петраус дернулся, недовольно ощерился и снова посмотрел на вход святилища. Его сомнения прервал Палач.

– Да право слово, неужели кто-то позарится на ваш жертвенный камень и утащит его со двора? – издевка в голосе Горьера проняла даже меня. Вот уж талантище, так голосом управлять!

Жрецу и вовсе ситуация показалась тупиковой, но жадность пересилила. В очередной раз он вернулся в святилище и, отключив охранный контур, запер дверь на ключ, отдал приказ мордоворотам охранять вход как зеницу ока, а сам наконец-то ушел с гостем в дом.

6. 6 Тайное святилище

За хозяином и гостем в дом поспешили и прислужки. Через несколько мгновений ахи и вздохи, а также отборные проклятья послышались на кухне.

Нужно спешить, пока старуха-кухарка не забила тревогу. Я послала мысленный приказ своей помощнице. Змейка снова активировалась, превратившись в маленький огонек. Она пролетела через двор, попутно жаля в шею каждого из трех мордоворотов, после чего охранники, словно кули, набитые овощами, без сознания повалились на землю.

Огонек проскользнул мимо меня и рванул через окно на кухню. Звук еще парочки падающих тел стал отмашкой для меня. Нужно действовать!