– Да не воровал я! – настала очередь Крис возмущаться. – Я хотел найти хоть какую‑то еду.

При слове «еда» желудок заурчал так громко, что мальчишка насмешливо приподнял брови и криво усмехнулся, пытаясь скрыть жалость, мелькнувшую во взгляде.

– На! – И он протянул Крис кусок хлеба, густо посыпанный крупной солью.

Крис сглотнула голодную слюну, вдыхая позабытый запах ржаной корочки.

– С чего это? – настороженно спросила она. Но руки уже потянулись к вожделенной еде.

– Ну я это… виноват перед тобой… Не дал заработать. Так что бери.

– А ты? – Мысленно Крис уже вгрызлась зубами в хлеб.

– А я поел еще утром, перед работой. Да бери ты, а то передумаю, – вновь усмехнулся мальчишка.

Крис, все еще не веря своему счастью, жадно вцепилась в хлеб, не заботясь о том, что о ней подумает неожиданный попутчик.

– Я Стэйн! Стэйн Одманн.

– Крис Вермонт, – с набитым ртом пробормотала Крис.

С каждым кусочком хлеба, попадающим в ошалевший от такого счастья желудок, жизнь становилась ярче, а она – добрее.

– Где ты живешь?

– Там! – Несмотря на разлившуюся в душе сытую беспечность, она насторожилась и неопределенно махнула рукой.

– Ну а я там! – Стэйн показал в сторону кладбища кораблей, которое находилось чуть севернее от старой пристани.

Ледяное море продолжало приносить обломки и с невиданным упорством складывало на берег, словно напоминая о том, что здесь не место людям.

Крис уважительно качнула головой. Про кладбище кораблей ходило много разных слухов. И что там бродят души погибших моряков, и водятся крысы размером с собаку. Люди пытались с ним бороться, расчищая завалы, но море тут же разрушало все их жалкие попытки, вновь забрасывая освобожденный берег порцией обломков. Вскоре жители махнули рукой, отдали и эту часть земли своенравному морю. Беспризорники со временем облюбовали кладбище, устроив там тайные убежища. Обломков было так много, и море складывало их беспорядочной грудой, что черт ногу сломит, не то что полицейский, имевший неосторожность сунуться туда в надежде выудить пару детей. Поэтому кладбище считалось относительно безопасным местом. Но не для Крис, которой было нужно полное уединение.

– Ну давай, до завтра, что ли. Приходи пораньше, я тебе помогу. – Стэйн задумчиво почесался.

– С какой радости? – насторожилась Крис.

– Твои глаза… Ты так похож… А впрочем, неважно. – Стэйн мотнул головой и пошел к кладбищу обломков.

Крис проводила его настороженным взглядом и заторопилась к себе.

– Нам нужно закончить пораньше!

– Зачем? – В ожидании, пока юнга в потертом рыбацком кителе, болтающемся на тощих плечах, наполнит корзину свежевыловленной рыбой, Крис вытерла пот со лба.

– Ты что? – Стэйн удивленно уставился на нее. – Сегодня же очередной праздник, который придумал наш разлюбезный король Хэйвард. Ведь мы же должны быть ему благодарны за то, что он освободил город от чужаков-захватчиков, убивших Альвисса и Илайну – сестру королевы.

– Кто освободил? – в их разговор вмешался загорелый дочерна боцман с обветренными, изъеденными солью руками и таким же лицом.

Насупив выцветшие до соломенного цвета брови, он облокотился на фальшборт и зло посмотрел на Стэйна.

– Никогда не произноси на пристани таких слов. Хэйвард и освободил нас от захватчиков. Ха… Не смеши меня. Здесь за такое и схлопотать можно.

– Я и сам от души наваляю тому, кто так скажет, – отозвался Стэйн. – Это я мелкому объясняю, что почем. Сидит в скорлупе и ничего не знает.

Крис скривилась при слове «мелкий», но благоразумно промолчала, навострив уши. Ей, проводившей ночи далеко за пределами города, а дни – в поисках работы и еды, и правда невдомек, что творилось в разваливающемся государстве.