И пустилась в рассуждения о том, какое могло бы быть у нее имя, если бы не бедная фантазия ее матушки и отца. А какая у них может быть фантазия, когда отца зовут Агнат, а маму Гретта?

Напряжение спало с нее, и Крис неожиданно поняла, что Агнетте не так уж и много лет. Не больше семнадцати. Темное монашеское одеяние да преувеличенно строгий вид прибавляли солидности. Но стоило Агнетте улыбнуться, показав небольшую щербинку между передними зубами, придавшую веснушчатому лицу невозможное очарование, как сразу становилось ясно, что она еще молода. Неприлично молода для монахини. От этой мысли Крис неожиданно хихикнула.

– Ты чего? Смеешься над моим именем?

– Нет-нет, что ты! – пробасила Крис. – Я думал, что монахини старые. А ты совсем не похожа на старуху.

– Побуду здесь еще полгода и точно ей стану, – насупившись, сказала Агнетта.

– Я не хотел тебя обидеть, – тут же насторожилась Крис.

– Да причем здесь ты. Это же не твоя вина, что я здесь.

– А как ты сюда попала?

– Матушка отдала богу душу, когда я была совсем крохой. Отец вскоре женился. Мачеха родила троих детей. Все мальчишки, да как на подбор, красивые, умные, а я… Глуповатая, по мнению мачехи, да еще и девочка. «Бесполезная», – визгливым голосом добавила Агнетта, копируя мачеху. – И меня насильно отдали в монастырь. Здесь вольнонаемных кормят, одевают, не берут денег за жилье и к тому же платят. Правда, весь мой заработок уходит мачехе. Она умудрилась промотать наши сбережения и вогнала семью в огромные долги. Поэтому из «бесполезной» я стала «приносящей доход». Я так скучаю по отцу, бабушке, братьям, а они меня, поди, уж и не помнят.

Агнетта печально вздохнула.

– Сначала мачеха говорила про год, потом два, и я уже здесь целых семь лет. Так и держат на побегушках. Богатеньких больных мне не доверяют, к серьезным операциям не допускают, – полушепотом добавила она. – Для этого нужно учиться и получить диплом, а у меня нет денег на университет. Эх… А я с детства мечтала лечить. Может быть, удалось бы стать лекарем короля.

– Хэйварда? – Крис подозрительно сощурила глаза.

Увидев его, она теперь точно знала, что ни один нормальный человек никогда не захочет стать приближенным этого. А если захочет, то он явно помешался на деньгах и власти.

– Ну что ты! Нет, конечно. – Агнетта так скривилась, что по ее лицу Крис поняла – она уж точно нормальная, а значит, ей можно доверять. Не в полной мере, но все же эта молодая монахиня явно свой человек. – Я помню, что обожала Альвисса. Моя бабуля служила в замке и до переворота почти каждый день брала меня с собой. Так что я хорошо знала королевскую семью. Альвисс такой… – Агнетта прижала руки к груди и глубоко вздохнула, от чего высокая грудь, обтянутая монашеским одеянием, заколыхалась, – необыкновенный! Была бы я постарше, точно влюбилась.

– Так если у тебя есть бабушка, то почему ты не ушла к ней, раз мачеха тебя так не любит?

– Это да… – тоскливо протянула Агнетта. – Бабушка бы меня забрала, но куда там. Хоть мачеха меня терпеть не может, свекровь она ненавидит еще больше, так что не отдала. Несколько лет они ссорились из-за меня так, что искры сыпались в разные стороны. Кончилось тем, что мачеха запретила нам видеться. И мне, и отцу, и бабушку на порог не пускала. Поставила отца перед выбором. Гадина такая. Отец не мог бросить сыновей, вот и подчинился. А тут переворот. С тех пор я больше никогда не видела бабушку. Живет она высоко в горах, я не знаю, где именно, а в замок я больше не смогла войти. Охрана нового короля и не думала открывать передо мной двери. Я скучала, пыталась ее найти. А потом монастырь… Избавились, как от ненужного барахла… И я смирилась. Никому я не нужна.