Звук был таким чистым, что Крис даже в полубессознательном состоянии заслушалась.

Она почувствовала, как ее приподнимают. Неумолимые пальцы зажали нос, вынуждая открыть рот. Сквозь стиснутые зубы вместе с воздухом в горло хлынуло прохладное лекарство. Крис невольно глотнула. Снадобье оказалось таким едким и невыносимо горьким, что из глаз горохом посыпались крупные слезы. Крис поперхнулась и закашлялась. Еще немного, и она выплюнет легкие.

– Тише! Тише! – Нежные руки сменились кулаками, забарабанившими по спине.

– Хватит, – выдавила Крис, пытаясь отдышаться, – больно.

– Ага! Заговорил! И боль почувствовал! Значит, не все так плохо. Я ж говорила, что знаю, как привести в чувство. Моя настойка из смеси перца и сока редьки еще никогда не подводила. Действует куда лучше нюхательной соли. – Обладательница звонкого голоса радостно хлопнула в ладоши, из-за чего Крис сжалась.

В голове загудело, словно рванула бочка с порохом.

– Ай! – Она крепко сжала виски.

Мало того, что с сознанием происходило что‑то странное – реальность растягивалась и надувалась, как мыльный пузырь, искажая все вокруг до неузнаваемости, так еще и голова загудела.

– Извини! Зато оцепенение прошло. – Руки помогли Крис улечься обратно и, не останавливаясь ни на секунду, взялись за пояс штанов, намереваясь стянуть их.

Запротестовав, Крис хотела вскочить, но комната, в которую ее принесли, закружилась. Она упала обратно на кровать, вцепившись в веревочный ремень.

– Нет! – прошептала сквозь тошноту, изо всех сил пытаясь не провалиться в обморок.

– Нет так нет! Чего переполошился? Я всего лишь хотела сохранить твою одежду.

Крис почувствовала прикосновение холода и попыталась изогнуться, чтобы посмотреть, что происходит.

– Да лежи ты уже спокойно, а то порежу ненароком, – разбавляя щелканье ножниц, раздраженно отозвалась обладательница звонкого голоса.

Ее спина, обтянутая черной тканью, сгорбилась от огорчения.

Поняв, что ничего не угрожает ее тайне, Крис постаралась расслабиться.

– Ну вот! Были штаны, а теперь непотребство какое‑то, – пробурчала черная спина, отбрасывая в сторону изрядный лоскут ткани. – Да… Погрызли тебя собачки, чтоб им… – и смущенно замолчала, сдержав просившееся на язык ругательство. – Терпи!

Прохлада от нежных рук, аккуратно ощупывающих ногу, сменилась жжением.

– Ай! – вновь воскликнула Крис, уже не пытаясь сдержать слезы, брызнувшие из глаз. Зажмурившись от боли, она открыла рот, чтобы закричать.

– На! Зажми зубами.

Крис послушно впилась зубами в небольшой кусок деревяшки. Жжение утихло, но тут в ногу воткнулась игла.

– М-м-м-м. – Крис могла только мычать, теперь уже мечтая о том, чтобы сознание все же покинуло ее.

– Я быстро. – Сноровистые руки накладывали стежок за стежком, зашивая рваную рану. – Шрам останется. Хорошо еще, не оторвали кусок мяса, а то совсем уродливо бы было. А так прилепили на место. Хотя… Вам, мальчишкам, не привыкать!

Голос бубнил без остановки, не давая Крис сосредоточиться на боли:

– И вообще – шрамы украшают мужчин. Так что с первым шрамом тебя. Ну вот и все!

Крис опять почувствовала жжение в ноге, которое сменилось прохладой мази с острым запахом. Затем тугая повязка стянула ногу, тем самым вернув боль, правда уже не такую жгучую. Крис всего лишь поморщилась.

– А теперь поспи! Тебе нужен покой. – Руки ласково погладили по лицу и подтянули повыше старое одеяло.

Дверь скрипнула, и Крис почувствовала, как ее спасительница насторожилась.

– Ну? Что там? – от резкого окрика обе вздрогнули.

– Все не очень хорошо! Рану я зашила, но общее состояние мне не нравится, – ответила женщина, одновременно предупредительно сжав руку Крис.