– Го‑товсь! – перекрывая фанфары, заорал Гисли.

– Ох, черт! – вновь не удержалась и воскликнула Крис, за что тут же получила тычок в бок от Стэйна.

– Тише ты! Сколько можно говорить, – прошипел он.

«Как тут промолчать?» – хмыкнула Крис про себя, сдерживая желание почесать ребро, в которое воткнулся кулак Стэйна.

Она уставилась в центр площади, где, согнувшись от тяжести, шли шестеро крепких слуг. Они несли позолоченные носилки. На них восседало нечто. Крис протерла глаза, пытаясь разглядеть это существо.

– Это кто? – не выдержав, шепнула она.

– Его величество король Хэйвард собственной персоной, – так же тихо ответил Стэйн.

– Это… король? – Крис почувствовала, как пересохло во рту.

Тем временем процессия подошла к трону. Слуги, пыхтя от натуги, пересадили короля на сиденье. Крис наконец‑то получила возможность разглядеть его.

Весил он, наверное, килограммов двести. Жировые складки, обтянутые золотой парчой, вздымались в такт дыханию. Такого же цвета шаровары задрались, обнажая ноги в пухлых младенческих перетяжках. Крис округлила глаза. Король был совсем не похож на ребенка. Ему явно гораздо больше лет.

Заплывшее жиром лицо короля было идеальной круглой формы, немного приплюснуто спереди. Гримеры обильно напудрили щеки и лоб, чтобы скрыть пот, но он все равно выступил через толстый слой косметики. Из-за такого огромного количества пудры казалось, что король упал лицом в муку. Воображение Крис сразу нарисовало пышную ватрушку. Их раньше выпекали в городской пекарне на пристани. Пекарь ловко лепил из теста колобки, а затем немного придавливал сверху, чтобы получилась выемка для начинки. После выпекания щедро посыпал сахарной пудрой.

«Бр-р-р! – Девочка аж поежилась. – Больше никогда не буду есть ватрушки».

На приплюснутом лице были едва заметны поблескивающие глазки, внимательно следящие за всем, что происходило вокруг. Люди, на кого падал взгляд короля, невольно втягивали голову в плечи. Ведь взгляд был змеиным – таким же пронзительным и жалящим. Между толстых щек пристроился маленький курносый нос. Из складок выглядывал только кончик, из-за чего король почти всегда дышал ртом. Звуки дыхания были слышны и в задних рядах. Теперь Крис поняла, почему рассмеялись Стэйн и боцман на ее предположение о том, что королева Тайнара полюбила Хэйварда.

Это полюбить невозможно.

И не только Крис была шокирована.

– И он победил захватчиков? – в наступившей тишине пронесся чей‑то удивленный возглас.

Ба-бах!

Ответом парню в рабочей одежде камнелома, по сути, еще мальчишке, у которого только начала пробиваться щетина на румяных щеках, был залп из нескольких винтовок.

Толпа шарахнулась в разные стороны, оставив посреди мостовой упавшего парня. Кровь окрасила рубашку и растеклась по камням большим уродливым пятном. Несколько пуль попали в голову, снеся половину черепа. Ошметки плоти разлетелись далеко вокруг, заставив людей, отчаянно борющихся с тошнотой, лихорадочно стирать пятна с одежды и лица голыми руками.

Крис до боли закусила губу.

– Улыбайся, – вновь прошипел Стэйн. – Быстро! – Пальцы впились в руку девочки, да так сильно, что та услышала их хруст.

Натянув неестественную улыбку, которая так и норовила сползти, словно непослушное одеяло, она выпрямилась. На лице не осталось ни кровинки.

Конечно, до этого она видела умерших людей, но все они были старыми, немощными или больными забулдыгами. Их тела прикрывали сердобольные горожане, а потом приезжала большая повозка, прозванная в народе «Подбиральщица». Все, что успевала увидеть Крис, так это длинный негнущийся мешок, с грохотом падающий на дощатое дно. Но такая ужасная смерть была для нее в новинку, а вид изуродованной головы и вовсе потряс до глубины души. Крис испугалась. Чувствуя, как внутри перевернулась съеденная булка, она пожалела о том, что так торопилась набить живот. Сглатывая и не забывая при этом улыбаться, Крис так же вцепилась в руку Стэйна в ответ.