До Красного поля Лиза решила вначале идти пешком, авось кто-нибудь подвезёт. Но пожилая уборщица на вокзале посоветовала ей обратиться к группе мужиков, что толклись у телег.

Али денег совсем нет? Так ещё лучше, вещь какую-нибудь отдашь тому, кто повезёт. А пешком, да с мешком, трудно тебе будет. Вдруг никого попутных не встретится. Там бывает, и волки к дороге выходят, зима снежная, голодная.

 Волков Лиза боялась до дрожи. Как-то зимой они поехали с отцом продавать сено на базар, в путь отправились рано, почти ночью. Пять километров от Хлопунова было до Красного Поля, посреди дороги за ними увязались волки. Она вначале ничего не поняла. Отец спокойным голосом велел ей крепче править лошадью, проверил, на месте ли нож, а сам стал сворачивать пучки из сена, зажигать их один от другого и бросать. Когда волки приближались, отец несколько раз так бил плетью, что звук, похожий на выстрел, разрывал морозный воздух. Лошадь неслась, как сумасшедшая. Хорошо, что дорога была прямая, ровная, да сено сухое. Перед Красным Полем волки растаяли в утренних сумерках. Долго потом Лизе снился один и тот же сон, как окружают их дом серые существа, как лезут в окна. Не раз просыпалась девочка от ужаса, что вот-вот настигнут. Сон перестал повторяться, остался в детстве, как и родной дом.

 На привокзальной площади она договорилась с одним мужиком, тот ждал поезд, чтобы встретить колхозное начальство.

Уж не Лыхова ли? – вздрогнула про себя Лиза, но делать было нечего, другие мужики ехать отказались. Мужик истолковал по своему её замешательство:

Не бойся. Наш Степан Федорович, хоть и строгий с виду, но людей не обижает зазря, не выгонит тебя с телеги. А ты чья будешь. Случайно, не фельдшер. А то мы уже которую неделю ждём, из Иркутска должна приехать.

Нет, дяденька, но я работала у врачей, сиделкой, – почему-то вырвалось у неё.

Надо же, а сама то лечить умеешь?

Нет, – созналась Лиза и, предчувствуя, что допрос не прекратится, мгновенно решилась:

У вас в Красном Поле тётка Марфа Мануйлова живет?

Какая она тётка, бабка уже старая. Живет, куда ей деваться. Ты ей кем будешь?

Три года назад я её в Иркутске встречала, звала к себе в гости приехать.

Долго ты ждала, – покрутил головой мужик.

Лиза поняла, что нужно срочно соврать, она знала, как любопытны  деревенские, сразу начинают что-то подозревать. Марфа Потылицына приходилась ей дальней родней, жила небогато, уединенно. Три года назад она действительно ездила с отцом Лизы в Иркутск, хорошо знала тетю Груню. Но не рассказывать же это мужику, и Лиза решительно ответила:

Привязался один ко мне в Иркутске, проходу не даёт. С ним сильно не поспоришь, при власти он, вот я и сбежала на время. Бросить работу пришлось.

Такой ответ удовлетворил мужика. Он ещё долго кряхтел и крутил головой, то ли осуждая мужское бесстыдство, то ли завидуя. Подошел поезд, а вместе с ним  Степан Федорович, уставший. Завернувшись в доху он проспал всю дорогу до Красного Поля, чему Лиза была рада. Дом тетки Марфы стоял чуть ли не первым, поблагодарив, девушка соскользнула с телеги и решительно направилась к нему. Мужик засвистел на лошадей, подгоняя их. Лизе было ясно, что уже завтра вся деревня будет знать о ней. Следовало подготовить тётку. Как она её встретит?

Аня

 С утра она твёрдо решила, что уезжает домой. На душе было так тягостно, что из рук всё валилось. Бросив огородные дела и захватив бутерброд и минералку, Аня поднялась по косогору к лесу, бродила меж деревьев, выходила на опушку. И такая красота открывалась пред ней, что на душе чуть отлегло, смирилось с очередной неудачей. Домой вернулась поздно, все ждала – пропускала коров, с которыми боялась сталкиваться в чистом поле. С собой принесла набитый грибами пакет, хорошо, что другой тары не оказалось, иначе не дошла бы. Аня так устала, что решила договариваться насчёт машины завтра. Уснула, едва легла, вместе с кольцом, которое решила примерить. А ночью..