Утро в школе началось с нервного гула, будто в стены вплетали невидимые нити напряжения. Воздух в классе 2-B висел тяжёлым полотном, пропитанным запахом мелков и влажной формы. Хару сжал ладонь на крае парты, следя, как солнечный луч выхватывает пылинки над доской. Внезапно дверь распахнулась, и учительница математики мисс Сато вошла с такой торжественностью, словно вела под венец. За ней шагнула девушка в идеально отутюженной форме, чьи кроссовки бесшумно коснулись пола.

– Класс, знакомьтесь: Аяко Фудзивара из Токио, – голос мисс Сато дрогнул на последнем слоге.

Девушка склонила голову, чёрная челка упала на бровь, скрывая взгляд. Её движения напоминали ритуал: прямой стан, руки вдоль швов, подбородок чуть приподнят. Ни тени улыбки, лишь лёгкая складка между бровями, будто она разгадывала сложное уравнение.

– Приятно познакомиться, – её голос прозвучал ровно, как струна контрабаса.

Тишину взорвал шепот Каори с первого ряда:

– Слышала? Её выгнали из прежней школы за драку.

– Врёшь! – фыркнул сосед. – Папа сказал, её семья разорилась.

Аяко прошла к свободному месту у окна, не глядя на перешёптывания. Когда она открыла пенал, Хару заметил шрам на её запястье – тонкую белую нить, контрастирующую со смуглой кожей.

На перемене её окружили как экспонат в музее. Момо, капитан чирлидеров, выдвинулась вперёд с дежурной улыбкой:

– Ты правда играла за столичную сборную?

– Да.

– Почему уехала?

– Семейные обстоятельства.

Ответ повис в воздухе, как тупиковая нота. Аяко достала книгу – старый потрёпанный томик «Бегущий по лезвию» – и погрузилась в чтение, создав невидимый барьер.

Хару наблюдал из-за угла коридора. Его друг Кэнто толкнул его локтем:

– Похожа на самурая перед битвой, да? Ни страха, ни сомнений.

– Или просто отлично маскируется, – пробормотал Хару, вспоминая шрам.

На уроке физкультуры тренер Ямада огласил тесты по бегу. Когда очередь дошла до Аяко, она сняла пиджак, обнажив руки в сетке мышц. Стартовая поза – пружина, готовая выстрелить. По свистку она рванула так, что ветер свистел в ушах зрителей, финишировав на три секунды раньше рекордсмена школы.

– Боже, да она машина! – ахнул кто-то с трибун.

Тренер записал результат, не скрывая ухмылки:

– Завтра на тренировку, Фудзивара. Без опозданий.

В раздевалке девчонки обсуждали её, как загадку:

– Видела её кроссовки? Limited edition!

– А кольцо на мизинце? Серебряное, со змеёй.

Аяко молча отирала полотенцем шею, когда к ней подошла Юми из младших классов. Девочка протянула скомканную записку, краснея:

– Э-это для вас Мой брат просил передать.

Аяко развернула листок, пробежала глазами и сунула в карман без эмоций:

– Скажи ему: спасибо, но нет.

После уроков Хару задержался у баскетбольной площадки. Аяко метала мячи в кольцо с пугающей точностью. Каждый бросок – выдох, каждый отскок – ритм сердца. Он не удержался:

– Ты играешь как профессионал.

Она поймала мяч на лету, не оборачиваясь:

– А ты наблюдаешь как сталкер.

– Просто интересно, – он сделал шаг вперёд. – Почему перевелась?

– Почему тебя это волнует? – её голос не дрогнул, но пальцы сжали мяч.

Вдруг грохот! Мальчишки из параллельного класса затеяли драку у раздевалок. Аяко бросила мяч и рванула туда со скоростью спринтера. Одним движением она оттащила за шиворот самого агрессивного, пригвоздив его взглядом:

– Успокойся. Или я помогу.

Парень осекся, бормоча извинения. Когда она ушла, Кэнто присвистнул:

– Видал? Настоящий ниндзя.

По дороге домой Хару нагнал её у перекрёстка. Дождь застилал улицу пеленой, и Аяко стояла под зонтом-самураем – чёрным, с красным иероглифом «судьба».