Создание в который раз оказалось на спине, распластавшись. Выронило один из мечей, вынимая саблю из груди. Снова ни воплей, ни визгов, ни хотя бы дрожи по телу от самого удара, от проникновения, от боли – абсолютное безразличие к происходящему. Тварь спокойно, но спешно вынула саблю, отбросив на траву, поднялась и ринулась на безоружного теперь Бернхарда.

– Да я тебя и голыми руками, скотина! – скалясь в гримасе ненависти, не стал тот отступать, замахиваясь кулаками.

Его очень вовремя оттащил Вильгельм. Не в форме зверя, а сам по себе, прихрамывая, и всё же, превозмогая боль, пятился вместе с усачом, спасая того от взмаха клинков, проскочивших менее чем в дюйме от его тела. Гном зарядил две стрелы разом и стрельнул уже не в чудовище, которому хоть бы что от этих атак низкорослика, а ему под ноги. Чтобы монстр споткнулся и не мог дотянуться ни до Берна с анимагом, ни до Ассоль, всё пытавшейся сконцентрироваться на каком-нибудь заклинании.

Девушка была явно в растерянности. Она переходила с одной мысли на другую, а чары её переливались то сменяющимися силуэтами зверей, то растениями: от клубка тёрна до ярких бутонов. Снова были бабочки, змеи и крокодилы, но ничего так, по сути, и не вырывалось наружу чётко сформированной идеей, посланной в оппонента.

Пока Вильгельм тащил под руки Берна, тот изловчился и ногами пнул нападавшего монстра в грудь. Тот не упал, но изрядно так пошатнулся, вынужденный неоднократно отшагнуть назад, к тени деревьев, чтобы не потерять равновесие. Сквозь свою зеркальную маску существо взглянуло на противников… и отчего-то всё-таки решило отступить.

Помчавшись, подбирая свой клинок, что выпал вместе с отсечённой ладонью, монстр в затылок получил сковородой от Шанти. Та метнула увесистый предмет изо всех сил, как смогла, и тот своей цели достиг. Чудовище даже не потянулось к ушибу, да и был ли там, сзади, ушиб или шишка… Нападавший просто нагнулся вперёд по инерции от удара, выхватил меч, а вот кисть свою, видимо, не успел. Не забрал и саблю Бернхарда, что из себя вытащил. Та так и осталась валяться.

Сам же трёхрукий незнакомец направился в чащу леса. Да не по тропам, а цепляясь лезвиями клинков и когтями ног за деревья, прыгая с одного на другое, затерявшись так по-быстрому в темноте крон. Вскоре вокруг всё утихло. Лишь тяжелое дыхание Аргона да не успевшей ничего сотворить Ассоль слышалось в ночном воздухе.

– Выследил бы эту сволочь, да нога… – с досадой покосился Вильгельм на свою перевязку. – Прошу прощения за свой таскарский…

– Чего удерживали? – отдёрнулся плечом Бернхард. – Отличная возможность отомстить за Ставрида была! А теперь он удрал!

– Отличная возможность сдохнуть, – хмыкнула Ассоль.

– Ишь берсерк полоумный выискался, – проворчал гном. – Совсем страх потерял на пару с рассудком! Будто норд какой-нибудь северный!

– То, что он сбежал, поджав хвост, ещё не значит, что мы победили, – заявил Бернхард. – И чего вы меня сдерживали? Показал бы ему, где раки зимуют, – хорохорился он, сжимая свои кулаки и отправившись поднимать саблю Ставрида.

– Ага, невооружённый, – хмыкнула цыганка, тоже зашагавшая за своей, а точнее – за гномьей, сковородой: та принадлежала именно Аргону.

Гном же принялся поднимать стрелы, сдирая с них лоскуты ткани и отряхивая каждый наконечник от земли. Ассоль стояла в сторонке, краснея. Чувствовала себя лишней, абсолютно никчёмной и ни на что не способной. Все себя проявили так или иначе. Даже цыганка, которая вообще не воин, и то нашла, чем отбить нападение монстра. А она? Не знала попросту, куда деться. Просто присела на корточки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разреветься.