Я взглянула на белую дверь ванной и услышала, как выключилась вода и прекратилось пение. Кажется, после многих лет одиночества у мамы наконец-то появилась подруга.

Это было трогательно, и впервые за долгое время я ощутила, как глубоко внутри меня зарождается надежда, что мы сможем наладить здесь настоящую, нормальную жизнь. Через несколько мгновений мама вышла из ванной, напевая себе под нос и плотно обернув полотенце вокруг груди.

– Тебе лучше переодеться, если не хочешь опоздать, – сказала она, обращаясь ко мне, задумчиво сидевшей на кровати.

Я кивнула и медленно поднялась на ноги. Вчера вечером, возвращаясь домой от Евгении, мы заметили плакаты, анонсирующие ярмарку, которая должна была состояться на территории начальной школы Тихолесья. Мы обе решили, что обязательно должны ее посетить.

Я распахнула окно, чтобы проверить погоду, и ощутила свежий, прохладный воздух солнечного майского утра. Небо было голубым, усыпанным белыми пушистыми облаками, и я вдохнула этот чистый воздух, столь отличающийся от загазованного, душного воздуха нашего родного города.

Я уловила слабый запах свежескошенной травы и аппетитный аромат домашнего завтрака, доносящийся из соседнего дома.

Теплое солнце начинало согревать мою кожу, и, убедившись, что погода позволяет одеться полегче, я достала из чемодана черные джинсовые шорты. Дополнив образ розовой футболкой, заплела волосы в косу и надела свои изношенные кроссовки. Вздохнула, глядя на них: мне действительно нужно было купить новые, но наличные были на исходе.

– Если мы останемся здесь, как нам быть с работой? – небрежно спросила я, проводя по губам помадой.

Мама пожала плечами, заканчивая укладку своих волос. Она повернулась ко мне, положив руки на бедра.

– Еще не прошло семи дней, – ответила она. – Не забегай вперед, я еще не решила, стоит ли нам оставаться.

Я хмыкнула. Тихолесье манило меня так, как ни один другой город. Мне нравилась его красота, его своеобразие, даже такие люди, как Даша и Ди. Я знала, что буду скучать, если нам придется уехать.

– Еще три дня, – подумала я, открывая дверь гостиничного номера. – Мне нужно убедить ее остаться за эти три дня.

Мама вышла вслед за мной, громко хлопнув дверью. Я вздрогнула и нахмурила брови, глядя на маму, которая просто пожала плечами и пошла впереди меня.

– Люди еще спят! – тихо сказала я, когда мы спускались по лестнице.

– Что? В десять утра? – воскликнула мама. – Не глупи.

– Нормальные люди любят поваляться в субботу. То, что Дэн заставлял нас вставать на рассвете, не означает, что все тоже встают в это время.

Я видела, как плечи мамы напряглись, когда она услышала его имя. Она на мгновение замолчала, остановилась как вкопанная, а затем продолжила спускаться по лестнице, как ни в чем ни бывало.

Мы вышли из отеля, и теплое солнце сразу же нас согрело, а затем подул свежий ветерок, от которого у меня побежали мурашки по коже. Я потерла руки, чтобы согреться, и направилась в сторону школы, которая находилась всего в нескольких минутах ходьбы от кафе "Клевер". По мере того как мы приближались к школе, до нас доносился детский смех, разливающийся по округе, и громкие голоса взрослых, оживленно беседующих друг с другом.

Когда мы вошли в широко распахнутые ворота, которые обычно служили въездом на школьную парковку, наше внимание привлекла одна женщина. Ей было около пятидесяти лет, она была одета в длинную юбку с ярким рисунком, блузку и косынку в тон. Она тепло улыбнулась нам и протянула лотерейные билеты.

– Добро пожаловать, – сказала она с улыбкой. – Сегодня у нас школьная ярмарка. Надеюсь, вам понравится. Вы, должно быть, гости, остановившиеся в старом отеле у леса?