Мужчины остановились почти рядом с дубом и выругались, что упустили беглеца. А Тесфаус, не отрываясь, смотрел на красно бурые пятна на одежде одного из них. Он почувствовал, что это кровь матери. Снова время замедлилось, Тесфаус закрыл глаза. Перед внутренним взором появилась плывущая картинка.

Вот мать выходит из хижины Грахто и сообщает, что его сын родился мёртвым от удушения пуповиной. Грахто вопит и кидается на неё с кулаками. Из домов выходят люди и бегут к ним. Грахто кричит, что повитуха – колдунья, и ей понадобился младенец для жертвы. Люди хватают мать и тащат за волосы по земле. А она не сопротивляется. Все бросают камни в мать. Тело её окровавлено. Она лежит неподвижно, и Тесфаус снова слышит слова: «Беги, сынок, беги!»

Тело матери волокут, оставляя кровавую дорожку на каменистом берегу. Эти самые двое, стоящие сейчас под дубом, затаскивают тело в лодку, отплывают подальше и скидывают его в воду.

Тесфаус открыл глаза. Мир вокруг обагрился. Кровь пульсировала в висках, пытаясь вырваться наружу.

Преследователи ушли, а Тесфаус сидел на дубе, не в силах сдвинуться с места. Солнце окончательно скрылось, лес медленно поглощала тьма. Шелест листвы закрадывался в сознание Тесфауса зловещим шёпотом: «Прощать нельзя… Отомстить…»

Тесфаус спустился, достал из-под куста башмаки и обулся. Поднял голову и увидел шар луны, зацепившейся за вершину дуба, на котором он только что сидел. Тени на огненном шаре двигались, складываясь в слова: «Прощать нельзя».

Тесфаус направился в сторону дорпа, совершенно не зная, что делать и зачем туда идти. Он шёл, повинуясь внутреннему зову.

Вышел из леса и издалека увидел дым. Там, где стояла их хижина. Он прошёл мимо тлеющего пепелища и поднялся на скальный выступ, за которым открывался вид на два десятка рыбацких хижин. Дорп спал.

Чёрные волосы Тесфауса развевались на ветру потревоженными змеями. Он смотрел на каменистый берег, где в темноте светился контур, повторяющий формы растерзанного тела матери. Тесфаус не понимал, почему всё это видел. Ведь мать уже покоилась в море. Он дрожал от напряжения, удерживая желание закричать. Поднял глаза на луну и снова увидел слова: «Прощать нельзя». И что-то лопнуло внутри, как натянутая тетива на луке. Тесфаус вскинул руки. Диким, душераздирающим криком огласилась округа, выпущенной стрелой полетел огненный смерч в сторону дорпа. Хижины вспыхнули, и гигантское пламя объединило их в одно огненное море. Крики внутри жилищ, кто-то выскакивал и попадал в бушующее пламя. Тесфаус держал вытянутые руки и ревел диким вепрем. Обессиленный, он упал там же на скале, и мир в его сознании схлопнулся.

Очнулся на рассвете. Открыл глаза и вспомнил, что произошло ночью. Подскочил и, увидев чёрное пожарище на месте дорпа, убедился в действительности. Глянул на свои руки. Ужас охватил его от содеянного. Но другая мысль тут же вытеснила предыдущую. Он поступил правильно.

Тесфаус огляделся и испугался, что если кто-то увидел его здесь, то обвинят в колдовстве. Тогда несдобровать.

Бросился в лес. Достал свои вещи и бегом подальше от этого места. А в голове стучал страшный вопрос: «Как он смог это сделать?»

Обессилев от бега, всё-таки не останавливался. Шёл долго, совершенно не разбирая направления. Давно кончился лес, который он знал и теперь вокруг совершенно незнакомые места. Понимал, что надо бы выйти из леса и понять, куда идти. Неожиданно наткнулся на пару женщин с корзинками полными грибов. Испугался, но одёрнул себя и поздоровался. И не услышал своего голоса…Женщины рассмеялись, а Тесфаус понял, что сорвал голос и попытался улыбнуться. Улыбка вышла болезненно перекошенная, чем ещё больше позабавил грибниц. Кое-как просипел вопрос: откуда они? Услышал ответ и обрадовался.