Эх, задал бы Глеб всего один вопрос, типа да на… мне это нужно? «Продать или подарить» – как это вяжется с прибылью, за которую теперь Глеб в ответе? Не смешно… Однако о наградах так спрашивать не принято. Но есть всё-таки необходимость узнать…

– Какие-либо сроки устанавливаются, ваша светлость? Для определения степени или результатов моего хозяйствования? Особенно речь о прибыли.

– Посадить на земли новых людей, открыть, может быть, новое производство… Три-четыре года вас устроят?

– Да.

– Тогда на этом разговор завершим. Об аудиенции у графа Орлова ничего говорить не стану – сам не знаю, если честно. А предполагать и вы можете, сколько угодно. Постарайтесь вернуться той же дорогой и получить в канцелярии соответствующие бумаги на владение бывшей собственностью рода Коростелёвых. И отмечаю, как положительное, что вы не стали спрашивать о графском титуле. Пока он для вас не предусмотрен.

Вот этого ещё не хватало бы – титула графского, да с землями, что влечёт за собой непременное наличие вассалов. Нет уж, барон – наследник рода вполне себе достаточно. Для всего, в том числе и для немалых проблем.

Когда он сообщил парням о новом приобретении, те растерялись: ладно удодовское хозяйство приняли с людьми, которые почти единодушно вошли в их род, а тут? Собственно, что именно тут – никто и не знал – кого интересовало, что там творится в роду у графа? Даже в давние времена, когда Наталья Ивановна ещё поддерживала связь с сестрой Варварой, и то никто не знал, чем занимаются Коростелёвы. А сказал он сразу только потому, что очень уж захотелось свалить часть тяжкой новости, разделив её маленько хоть с кем-нибудь. Родне сообщать не стал, оставил на «после Питера».

– Ладно, – вздохнул он. – Поехали дальше. На обратном пути заедем в Остров – в Псков вызовем автомобиль.

– Даже два вызовем, – предложил Максим. – В Острове не только осматриваться предстоит, но и с народом нужно поговорить по душам.

О встрече с графом Орловым Глеб старался не думать: тревожить она могла лишь предложением поступить на службу, так подобное предложение мог и Скопин выдать даже и от имени военного министра. Пришлось бы немало покрутиться, чтобы отказаться, чем вызвать вполне понятное недовольство. А остальные причины вызова не волновали, если только военный министр не пожелает его княжеством наградить с соответствующими условиями.

Ничего подобного: просто на официальном приёме в числе многих наградили орденом «За мужество и отвагу», да сам граф Орлов провёл пятнадцатиминутный разговор, более всего интересуясь становлением Глеба как барона, начиная с ритуала окончания школы-интерната. Никаких намёков на службу, зато куча предостережений: Орлов оказался в курсе событий с графами Барсуковым, Луговым и, особенно, с Полевым. Не знал только, к счастью, о графе Никоне Коростелёве да о Вегонусе. К счастью – потому как мог и наблюдение организовать.

– Никто не станет вам гарантировать полное спокойствие, барон, думаю, вы и сами это понимаете. Могу только сказать, что в жандармских управлениях всех княжеств и губерний в случае крайней необходимости вы можете сослаться на меня и получить поддержку в ваших законных действиях при наличии проблем со стороны… известных вам лиц. Если нет вопросов, всего доброго!

Вопросов не имелось, подозрения в том, что все его ответы записаны и будут анализироваться магами – были. Потому как при том, что за стенами кабинета Глеб и не обнаружил каких-либо охранников, но вот один наблюдатель сидел. Опасностью от него не веяло, зато вниманием… Явно, что тут не просто запись велась, но и некий специалист в менталистике потребовался. Наверняка в менталистике, хоть и не пытался в разум пробраться, зато ложь мог почуять мгновенно. И скорей всего, именно ради этого наблюдения затеяна вся процедура награждения его в Питере – орден мог вручить и князь Болотников, статус позволял. Присутствовал на приёме у министра и был награждён граф Скопин, но никаких «приватных» бесед с Глебом не затевал – так, поприветствовали друг друга, да обменялись парой ничего не значащих фраз.