Резиденция графа Орлова – это не поместье Гамаюновых, где можно спокойно заниматься «портальным наблюдением», здесь каждый кубический миллиметр пространства под взором живой и иной охраны. А уж очень хотелось посмотреть, кто это прятался за стеной! Разве что… Разумеется, на выходе из приёмной его ожидал слуга¸ чтобы сопроводить, куда нужно вон из дворца. Но Глебу оказалось срочно нужно в санитарную комнату. Слуга удивления не выразил ни словом, ни мимикой: видать, после посещения Орлова люди нередко обращались с подобной просьбой. В дальнем конце коридора и оказалась нужная дверь. Сопровождающий остался ожидать снаружи.

Убедившись, что никаких средств наблюдения нет¸ Глеб открыл «смотровое окошко». Князя Стрижакова он узнал сразу – личность внешне неприметная, но статус у неё такой, что запомнить было просто необходимо. Разговор с графом Орловым у призрака, видать, был очень коротким, князь уже поднимался, произнося последние слова.

– …ошибся, скорей всего. Но так лучше, чем ежели бы я посчитал его ординарной личностью, а он после оказался тем, кто нужен. Поводы я вам рассказал. Путь и мелочи, но не всякому доступны. Так что окажите любезность отслеживать всякие… скажем, не очень обычные случаи с молодым человеком. Кстати, имейте в виду, что недоброжелателей у его семьи намного больше¸ чем вы назвали. Я ведь в Пскове интересовался, у кого ещё есть к ним претензии. В основном, титулы у них ниже графского, а то и вовсе простолюдины, но у таковых, как вам известно, больше возможностей проворачивать незаконные делишки. Всего доброго, граф!

Стрижаков ушёл, оставив у Глеба крайне неприятное чувство. Особенно последними словами. Да и «поводы» или выводы, которые сделал Стрижаков о какой-то необычности Глеба, заставляли считать князя-призрака весьма наблюдательным человеком. Может, ему приходится заниматься – скажем, по поручению императора – поиском подобных себе магов. Вот и проявляет непонятную, на первый взгляд, активность. А теперь попробуй что-нибудь вытвори, похожее на ликвидацию портала у Финистовых или пленение Варлама. Да этот Стрижаков вполне способен связать даже сумасшествие графа Лугового с пребыванием Глеба в то время в Гомеле.

И что делать? Да и ничего особенного в общем-то, что себя напрасно накручивать? Считает же Стрижаков, что, «скорей всего», ошибся. Пусть и дальше считает, тут лишь осторожность нужна. Как обычно.

Снова скука дороги с оборванными мыслями. Правда, разбавил её вызовом бабушки – надо ж сразу отчитаться о поездке в Питер-то. Заодно уж мельком так сказал о награде от Болотникова в виде земель Коростелёва. Она сначала и не поняла.

– Шуточки у тебя, внучок… Интернатские. Удодовы, Коростелёвы… Стоп, ты что, серьёзно? Нет, правда, серьёзно?

– Более чем. Главное – отказаться невозможно было.

– М-да уж, порадовал! Хотя, чего это я в панику кидаюсь? Зачем отказываться – может ещё не так всё и плохо? Посмотреть бы надо побыстрей, а как?

– Теперь ты серьёзно, что ли? – удивился Глеб. – Такое ярмо на шею, а тебе – посмотреть вместо «как скинуть»?

– Спокойно, барон! – как-то уж величественно произнесла баронесса. – Ты вон из удодовского ярма конфетку сотворил, ужель с новым богатством не справишься? Глянь-ка: род начал прирастать не только людьми, но и землями! Я прям загордилась! Оно что, лишнее тебе, особенно, когда женишься, да дети пойдут, а?

– Снова ты за своё. Ладно, садись в автомобиль, приезжай в Псков, встретишь нас, сразу проедем к Острову, в поместье. И людей прихвати. Бумаги я в княжеской канцелярии заберу.

– Бегу уже. Когда поезд в Пскове будет?