— Вадим сказал, ты поправишься, — скорбно сложив перед собой руки, Данка застыла возле кровати.

— Хотелось бы побыстрее, — ответил Кайрат и отвернулся. Он не хотел её видеть. Он считал её предательницей. Ведь она наверняка всё знала и промолчала.

— Что произошло, Кай?

Этот противный голос, которым почему-то разговаривают с больными. «Что произошло, Кай?» — хотелось презрительно её передразнить, и видимо, она прочитала это на его лице — её взгляд стал ещё более скорбным.

— Романова, как ты могла?

Её брови взлетели вверх, но она моментально догадалась.

— Кай, она просила молчать.

Ну, хоть голос обрёл твёрдость, уже плюс.

— Это ваша пресловутая солидарность? Это же так называется, да?

— Дан, я тебя в коридоре подожду, — слинял Савойский.

— Кай! — она лишь мельком проводила его спину. — Это не моё решение. А ты бы проболтался, если бы я попросила тебя о чём-нибудь молчать?

— Нет, я бы не проболтался, — ответил он резко. — Но я чувствую себя полным идиотом!

— Кай! — она пыталась взять его за руку, но он вырвал её, вызвав очередной визг прибора, но они уже не обращали на него внимание.

— Если бы я знал, я бы больше не приходил. Не стоял у неё под дверью. Не умолял меня впустить. Пусть живёт счастливо с отцом этого ребёнка. Только зачем делать из меня дурака?

— Кай, нет, пожалуйста! — опять этот больной взгляд как у побитой собаки. — Не делай поспешных выводов.

— Не делать? — он приподнялся ещё выше, хоть плечо невыносимо заныло и в мозг словно воткнули иглу.

— Ты поправишься, и мы обо всём спокойно поговорим. Или вы поговорите.

— Романова, о чём нам уже говорить? Я совершенно случайно узнаю от соседки, что она беременна. Что кроме меня к ней ходит ещё какой-то мужик. А может несколько. Это уже неважно. Она вообще собиралась мне когда-нибудь сказать?

— Кай! — рявкнула Данка. — А ты вообще собирался к ней возвращаться? Ты сказал ей: «До свидания! Я женюсь». Она десять лет ждала от тебя этих слов.

— С чего бы это? — ещё держался он под её напором.

— С того, что любит тебя всю жизнь. С того, что за всю жизнь у неё был только один парень. И это был ты, Кай! — она показала на него пальцем. — И ты возвращался, возвращался и возвращался, пока в один прекрасный момент вдруг не решил жениться на деньгах.

— Я ничего ей не обещал.

— Нет. Но она всё равно ждала. Ждала и надеялась. Просто потому, что иначе не могла.

Он опустил голову и тяжело вздохнул.

— Но ты всё равно ушёл, — продолжала сестра. — Только знаешь, что? Уходя — уходи. Если за столько лет ты так и не понял, что тебе на самом деле дорого, то уходи, и не трави ей больше душу.

Она развернулась — маленькая, гордая птичка воробей — и ушла с прямой спиной, не попрощавшись. Вот и поговорили!

Если бы он чувствовал себя лучше и, если бы у него был дом, он бы сейчас собрался и уехал. Но дома у него не было, и ухаживать за ним было не кому, поэтому он просто спустился назад на подушку и закрыл глаза.

Надо построить свой собственный дом! И создать свою собственную империю!

«Когда-нибудь я тоже встречу девушку, с которой заведу детей. И может даже буду счастлив. И мы будем жить с ней в этом доме, а наши дети наследуют мою империю», — это было последнее, что он подумал, прежде чем погрузиться в тяжёлый медикаментозный сон. И он даже успел улыбнуться светлому образу юной Лукреции с пронзительно-синими и такими родными глазами.

7. Глава 6

ОКСАНА

После разговора с Данкой осталось чувство как после землетрясения. Она словно сидит на обломках счастья, которое своими руками строила по кирпичику, бережно подгоняя один к одному каждый прожитый день. А теперь всё рухнуло в один миг.