Только ближе к рассвету, когда тусклый свет прорвался сквозь выщербленные проёмы и трещины в стенах, путники дали себе слабую надежду, что здесь, в их ночной стоянке, им ничего не угрожает. Послышалось копошение, сонные ругательства – один из крепких мужчин при попытке встать запнулся о полуобломанную железку и выругался так, что можно было заподозрить, будто стена вздрогнула. Но вскоре все поднялись, зная, что не могут медлить: путь предстоял долгий, а запас воды таял. У них было решено – идти на северо-восток, к Гранитным Обрывам, хоть там и кишмя кишели «стервятники».

Старик Грант что-то прикинул на примитивном компасе, который то ли вышел из строя, то ли отражал небывалую магнитную аномалию: стрелка вела себя странно, шаталась, словно пьяная, и каждый раз замирала в новом направлении. Он буркнул, что оставаться здесь нельзя, и они двинулись дальше.

Проводник шёл во главе, сжимая в руке длинную винтовку кустарного производства. Временами, когда он останавливался, чтобы прислушаться, остальные замирали, словно в хороводе теней. Прошло несколько часов такого медленного движения. Равнина была пустынна – лишь волны пыли проносились порывами ветра, а кислый свет солнца жёг кожу, вспарывая смрадными потоками. Вдруг Проводник сделал знак: опуститься на землю.

– Что видишь? – спросил тихо Старик, наклоняя голову.

– Патруль? – шёпотом предположил один из мужчин.

Но Проводник лишь мотнул головой и прижался к земле, пытаясь разглядеть сквозь миражи на горизонте. Словно блуждала там вереница теней, почти неразличимая, но давала о себе знать странным мерцанием – быть может, отблеском стекла или металла. Мальчишка прищурился. Ему казалось, что кто-то идёт к ним наперерез.

Они решили спрятаться за ржавым корпусом перевёрнутого грузовика, наполовину ушедшего в землю. Мальчишка, пробираясь на четвереньках, ощупал рёбра салона. Когда-то это, видимо, была бронированная машина, теперь же от неё остался кусок дюралюминия и искорёженная ходовая. Он осторожно выглянул сквозь дыру, где прежде, может, была дверь.

То, что они увидели через минуту, заставило их сердца биться быстрее. По равнине шла группа, человек десять, не меньше, растянувшись цепью. Каждый был в лохмотьях, но заметны были и грубые металлические накладки на плечах и груди – не то доспехи, не то самоделы из автомобильных деталей. У одного на шлеме торчал обломок антенны. Кое-кто нёс оружие – неказистые обрезы, топоры, длиной с руку металлические дубинки. Приглядевшись, мальчишка разглядел за их спинами лохматые фигуры, похожие на огромных псин или гибридных зверей, которые, принюхиваясь, прижимались к земле. Твари казались худыми, с видимыми ребрами, голодными.

На флаге, который тащил последний в колонне, был нарисован череп, пробитый кинжалом, из черепа торчали птицы, клюющие плоть. Никаких сомнений – это банда «стервятников». Они двигались плавно, без спешки, словно охотники на кровавом промысле. Но что-то в их расположении показывало: они не просто слоняются, они идут с определённой целью. Говорили, что их главарь умеет выискивать жертвы на многие мили вокруг, будто у него чутьё хищника. Ходили и слухи, что этот главарь совсем не человек, но никто не имел доказательств.

Старик Грант провёл рукой над правой бровью и тихо выругался, понимая, что без боя не пройти. Но и вступать в стычку, имея всего шесть стволов, было чистым безумием. Они переждали минут, быть может, двадцать, пока «стервятники» не скрылись за пригорком на востоке, и лишь тогда стали потихоньку отползать в обратную сторону.

– Похоже, наш курс придётся менять, – сказал Проводник угрюмо. – Их слишком много, они идут туда же.