– Думаю, ему нужна скорее ты, как бы пафосно это не звучало. Иначе давно бы уже свел счеты. Едва ли ему кто-то отказывал, прищемила ты ему яйца, сестренка. Может, и тебе лучше тормознуть тут?

– Ага, долго мы так протянем? – кривляюсь и поднимаюсь. – Спасибо за чай и гостеприимство. Авраам, правильно?

– Можно и Авраам, прекрасное создание, – тепло, но сдержанно отзывается мужчина. – Но по паспорту Аркадий, если мне не изменяет память.

Киваю, пытаясь сохранить серьезное лицо и не обращать внимание на брата, давящегося колбасой и смехом. Выхожу из хостела, делаю глубокий вдох прохладного вечернего воздуха и в этот момент кто-то хватает меня под грудью со спины, зажимая рот рукой, и тащит к черному, тонированному по всем окнам минивэну.

Страх с такой силой бьет под дых, что даже оказать сопротивление не могу. Ни кричать, ни кусаться, ни дрыгать ногами, пытаясь отбиться. Роняю сумку и просто позволяю донести себя и швырнуть в салон. А когда мое тело встречается с полом, сознание вдруг передает пламенный привет. От охватившего меня ужаса я отключаюсь, так и не взглянув в лицо мужчины, чьи начищенные до блеска ботинки успела увидеть.

10. Глава 10

Кто-то ласково водит подушечками пальцев по моему лицу. С такой нежностью, с таким трепетом, что первая и единственная мысль в те мгновения – я не хочу открывать глаза. Следом пробивает последними воспоминаниями.

Резко распахиваю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы закричать, но тут же захлопываюсь и медленно выдыхаю, виновато отводя взгляд.

– С удовольствием выслушаю Ваши оправдания, Вера.

Голос-то спокойный. Лицо тоже яростью не искажено. Но моя голова на его бедре и по правде, на полу было бы помягче. Да и остервенело пульсирующая и раздутая вена на его шее не предвещает ничего хорошего.

Облизываю губы, прочищаю горло, открываю рот, закрываю, снова облизываюсь.

– Я хотела помочь, – выдаю пискляво, заискивающе заглядывая Покровскому в глаза.

– Повторяю, надеюсь, в последний раз, – отбивает жестко. – Со своими проблемами я разбираюсь сам. Я не привлекаю женщин, детей и женщин, которые ведут себя как дети.

– Стариков? – уточняю, растягиваю губы в подобии улыбки. Покровский сурово сталкивает брови у переносицы. – Поняла, – снова перехожу на мышиный писк.

– Страшно было?

– Она в обморок грохнулась, – прыскает Ярослав, но я остаюсь неподвижна, смотрю только на Владислава.

– Очень, – признаюсь шепотом.

– Рад. Выводы?

«У тебя нежные руки».

– Если кто-то решит меня похитить, проблем я не доставлю.

Ярослав сдавленно хрюкает и срывается на гогот. Покровский делает глубокий вдох, задерживает дыхание и прикрывает глаза, медленно выдыхая раздражение.

– Систер, ты б язык-то попридержала… – ненавязчивая рекомендация от брата окончательно возвращает в реальность. Подрываюсь на сиденье, на котором полулежу, и ищу его взглядом. – Я тебя через окно палил.

– И выбежал, чтобы что? – отчаянно кривляюсь и пытаюсь дотянуться до его головы ладонью, но он подается назад и вжимается в кресло.

– А что надо было сделать? Ручкой на прощание помахать? – ехидничает в отместку, поймав мою ладонь. Прикладывает ее к своей щеке и с облегчением выдыхает. – Перестремался кабздец. Мужики, что дальше?

– Влад, это так мило, мы с тобой завели сразу двоих, – потешается Ярослав с водительского места и плавно трогается. – Пристегните ремни, детки.

– Салим, – выпаливаю быстро, плюхаясь на сиденье.

– В курсе, – сквозь зубы отвечает Покровский, не глядя на меня.

– Ты довольно долго была в отключке, – шепчет Сашка из-за спины.

– Как вы нашли меня? – обращаюсь к Покровскому, но отвечает Ярослав: