– Корпоративная квартира, – причмокиваю, словно пытаюсь распробовать словосочетание на вкус. – Заучит так, будто сделки с неуступчивым партнерами будут заключаться именно там.

– Тогда подобная нужна генеральному директору, но что-то мне подсказывает, что она будет пустовать, – отбивает мою грубоватую атаку.

Достает руки из кармана и что-то мне бросает. Ловлю по инерции, в первую секунду даже довольна тем, как элегантно получилось. Мимоходом отмечаю, что заяви я о своем маленьком достижении вслух, Покровский бы наверняка внес ремарку, что заслуга его: круто подал. От этой мысли еще и улыбаться начинаю, пока не смотрю на свою ладонь. Ключи от машины.

Поднимаю ну прямо-таки свирепый взгляд разъяренного котенка, которого погладили против шерстки. Дважды подряд погладили!

– Спокойствие, Вера, – невозмутимо отражает Владислав и идет к своей машине, проигрывая ключами.

Знает прекрасно, что в спину ему я их не брошу, а через три его неспешных шага уровень моего негодования существенно снизится. Где-то до отметки «безопасно», чтобы отдать первую команду сумасбродного шефа.

Покровский разворачивается и демонстративно смотрит на наручные часы.

– Рабочий день уже начался, – констатирует высокомерно. – А машину надо перегнать.

К офису подъезжаю с мокрыми от холодного пота ступнями и подмышками. Непривычная коробка автомат и слишком много кнопочек. Слишком! Покровский следовал за мной, а когда появлялась возможность, ехал рядом, добавляя стресса, но я справилась.

– Вы не могли бы не улыбаться? – шиплю, когда идем к дверям. – А то коллеги решат, что Вы ночевали у меня.

Покровский прыскает и улыбается так широко, открывая передо мной дверь, что подошедшая в тот же момент женщина ошарашено замирает, а в нее со спины влетает еще одна зевака.

– Доброе утро, дамы, – Покровский едва заметно кланяется, – прошу.

Дамы отвечают недружным хором, проходят, оборачиваясь, Владислав комментирует заговорщицким шепотом:

– Это отвлекающий маневр от рук.

Определенно, настроение у шефа весьма игривое. Но все кардинально меняется, едва он переступает порог офиса. Взгляд становится отстраненно-вдумчивым, улыбка пропадает, будто и не было, здоровается со всеми кивком, кажется, будто даже черты лица заостряются. Невольно проникаюсь к нему уважением: это ж какое нужно иметь самообладание, чтобы вот так по щелчку перестроиться. Невольно копирую и принимаюсь за работу.

Ближе к обеду появляется Ярослав. Встает вплотную к моему столу и нагло подмигивает.

– Привет, кошка. Повеселились вчера?

– Добрый день, Ярослав, – молвлю сдержано, копируя большого начальника. – Вы все друг другу рассказываете?

– Надеюсь! – возмущается. – Иначе он скрыл самое интересное.

Осуждающе качаю головой, а когда надоедает паясничать, говорю серьезно:

– Спасибо. Надеюсь, Ваши труды сохранятся хотя бы на сутки.

– Вредитель обнаружен, разъяснительная беседа проведена. Не повторится.

– Правда? – ахаю и улыбаюсь. – И кто это был?

– Сначала поблагодари, как женщина мужчину, – выдает без тени смущения.

Я – вспыхиваю, чувствуя, как начинают покалывать щеки от прилива крови. Только собираюсь толкнуть речь о его неподобающем поведении, как он наклоняется, уперевшись одной ладонью в мой стол, поворачивает голову вбок и указательным пальцем второй тыкает себе в щеку.

Румянюсь еще пуще прежнего, но привстаю, осторожно касаясь губами его гладко выбритого лица.

– Учить тебя еще и учить, – очень тяжело вздыхает и распрямляется, закрыв собой вышедшего из кабинета в самый неудачный момент Покровского. – Он прямо за моей спиной, да?

– Да, – пищу, опуская взгляд на клавиатуру.