(2) Сергей Соловьев был настоящим лидером не только советских учёных по цунами, но и общепризнанным международным авторитетом в мире цунами: в те годы он был председателем Международной комиссии по цунами, активно участвовал в многочисленных совещаниях по цунами, был частым гостем на Гавайских островах.

(3) Повезло, что в то время и в СССР, и в США наука и оперативная служба работали в тесном сотрудничестве. Сергей Соловьев (Академия наук) всячески способствовал такому сотрудничеству с Гидрометслужбой: одним из руководителей Гидромета в то время был Вадим Попов, сильный и влиятельный человек, активно поддерживавший советско-американское сотрудничество по цунами. Аналогичным образом в США Гавайский университет (JTRE – Joint Tsunami Research Effort, позднее JIMAR) работал с Тихоокеанским центром предупреждения цунами (NOAA). Это позволило обеим странам одновременно работать над научными и прикладными проблемами цунами.

(4) Да, СССР не имел в то время глубоководных приборов для измерения цунами, однако в целом предпринимались серьёзные усилия по измерению волн цунами на шельфе. Соловьев организует гидрофизическую обсерваторию «Шикотан», которая стала эффективной для натурных измерений длинных волн в диапазоне частот цунами (более подробно далее. – GK).

(5) Нет сомнений в том, что в 1970-е годы СССР сильно отставал от США в новейших тогда технологиях (и по океанографии. – GK), однако научный и профессиональный уровень советских ученых и специалистов оставался высоким.

(6) Был один пункт, в котором СССР тогда сильно опережал США: научный флот (!) (точнее, его доступность для экспедиций. – GK). В Советском Союзе его количество было огромно! Российская академия наук, Гидрометеорологическая служба, Министерство рыболовства и гидрографии располагали большим количеством научно-исследовательских судов и работали во всем Мировом океане. Кроме того, морские экспедиции стоили очень дешево, в отличие от США, где они были очень дорогими. Мое мнение однозначно: это было очень удачно и нужно для обеих стран и уж точно не являлось мезальянсом!

Итак, несмотря на верные теоретические разработки по измерениям волн цунами открытого океана и начала продуктивного научного сотрудничества СССР – США по тематике длинных волн в 1970-х гг., пути команд Сергея Соловьева и Geylord Miller безвозвратно расходятся в конце 1970-х. Прежде всего по глобальным политическим причинам, как результат запрета коммуникаций по официальным санкциям из-за войны СССР в Афганистане, негласных табу и еще ранее – по персональным причинам (кончина Geylord Miller в результате болезни в 1976 г.).

Но гонка по измерениям цунами открытого океана только началась. Борис Дыхан, Виктор Жак и другие под руководством Сергея Соловьева первыми записывают цунами у острова Шикотан кабельным (!) измерителем и публикуют результаты в 1981 г. (9). Спустя год выходит статья Jean Filloux (фото 5) по измерениям цунами автономным (!) прибором на глубокой воде (10). Доказывается результатами, что цунами можно измерить и идентифицировать на шельфе и в открытом океане как кабельным, так и автономным приборами, что открывает вдохновляющие перспективы разработок по идентификации, распространению, предупреждению и расчетам заплесков цунами, в итоге – сохранению жизни людей.

В 1980-х СССР запускает собственную госпрограмму исследований цунами с амбициозными целями, которая терпит малозаметное на фоне других глобальных событий фиаско через десять лет. Тем не менее остается разработанная идеология службы предупреждения цунами (11), а также созданные коды программ моделей распространения волн цунами (1984—1989) в СО РАН (12) (6). Госпрограмма СССР по цунами не привела к созданию прототипов измерителей глубокой воды и строительству береговой инфраструктуры наблюдений. Недострой здания службы цунами в Южно-Сахалинске простоял до начала 2000-х, переоформлен по собственности и переделан на другие цели.