>Лиззи. Вы уходите?

>Сенатор. Я иду к Мэри. Надо передать ей о нашем разговоре.

>Лиззи. Она знает, что вы у меня?

>Сенатор. По ее просьбе я пришел к вам.

>Лиззи. Ох, господи! Она ждет? А вы придете и скажете, что я отказалась подписать. Как она будет меня ненавидеть!

>Сенатор (положив руки на плечи Лиззи). Бедное мое дитя, не хотел бы я очутиться на вашем месте.

>Лиззи. Какая драма! (Поглядев на браслет.) Это ты, тварь, виновата во всем.

>Сенатор. Что?

>Лиззи. Ничего, это я так. (Пауза.) Столько несчастий вокруг… Остается только пожалеть, что негр и в самом деле не изнасиловал меня.

>Сенатор (растроганно). Дитя мое…

>Лиззи (печально). Вы были бы счастливы, а я не слишком бы сильно убивалась.

>Сенатор. Благодарю вас. (Пауза.) Как бы мне хотелось помочь вам. (Пауза.) Но, увы, истина остается истиной.

>Лиззи (печально). Да, конечно.

>Сенатор. Истинные факты говорят о том, что негр на вас не покушался.

>Лиззи (печально). Да, конечно.

>Сенатор. Да. (Пауза.) Но если поразмыслить, то станет ясно, что мы представили истину в ее одностороннем виде.

>Лиззи (не понимая). Одностороннем виде…

>Сенатор. Я хочу сказать, что до сих пор речь шла лишь об элементарной истине.

>Лиззи. Элементарной? Значит, это уже не истина?

>Сенатор. Нет, нет, разумеется, истина. Но только к истине… подходят по-разному, смотря по обстоятельствам.

>Лиззи. Вы все-таки думаете, что негр меня изнасиловал?

>Сенатор. Нет, нет, он вас не изнасиловал. С определенной точки зрения – совсем нет. Но, видите ли, я старый человек, прожил долгую жизнь, много раз ошибался, и только последние годы ошибаюсь немного реже. По поводу этого дела у меня сложилось мнение, несколько отличное от вашего.

>Лиззи. Какое же мнение?

>Сенатор. Как объяснить вам? Попробуем так: вообразите, что вся американская нация внезапно предстала перед вами… Что бы она сказала вам?

>Лиззи (испуганно). Я полагаю, что она не стала бы со мной разговаривать.

>Сенатор. Вы коммунистка?

>Лиззи. Ох, что вы! Конечно, нет!

>Сенатор. Тогда она сказала бы вам многое. Она сказала бы вам: «Лиззи, так случилось, что тебе надлежит сделать выбор между двумя моими сыновьями. Один из них должен погибнуть. Как поступают в подобных случаях? Сохраняют достойнейшего. Итак, решим, кто из них достойнее. Ты не возражаешь?»

>Лиззи. Конечно, нет. Прошу прощения! Я подумала, что это вы говорите.

>Сенатор. Я говорю от имени моей страны. «Лиззи, что собой представляет этот негр, которому ты покровительствуешь? Он родился случайно, бог весть где и от кого. Я вскормила его, а он… что дал он мне взамен? Ровным счетом ничего. Он бездельничает, ворует, распевает песни и покупает розовые и зеленые костюмы. Это мой сын, и я люблю его наравне с остальными моими сыновьями, но я тебя спрашиваю: разве он ведет жизнь достойного человека? Его смерть не будет для меня большой потерей».

>Лиззи. Как вы красиво говорите!

>Сенатор (собираясь с мыслями). «Другой – Томас – полная ему противоположность. Да, он убил негра, что очень дурно. Но он мне необходим. Он стопроцентный американец. Потомок благороднейшей семьи – одной из старейших в нашей стране. Он окончил Гарвардский университет. Он офицер – а мне нужны офицеры, – у него на заводе две тысячи рабочих: две тысячи станут безработными, если он умрет. Он – лидер, надежный оплот против коммунизма, профсоюзов и евреев. Он обязан жить, и твой долг – сохранить ему жизнь. Вот и все. А теперь – выбирай».

>Лиззи. Как вы хорошо говорите.

>Сенатор. Выбирай!

>Лиззи (привскочив). Что? Ах да… (Пауза.) Вы меня запутали, я даже забыла, где я и что со мной.

>Сенатор. Поглядите на меня, Лиззи. Вы мне верите?