Или дело совсем в другом, а не в банальном страхе и привычке?

Что, если все гораздо серьёзнее и глубже, чем мне кажется?

Именно этим вопросом я задался, когда смотрел на Веснушку из зала, именно этот вопрос мучает меня сейчас.

— Олесь, — зову ее глухим незнакомым голосом. Сердце пропускает удар, встретив вопросительный рассеянный взгляд. — Меня в мае переводят в питерский онкологический центр. Поедешь со мной?

— Ты уверен, что хочешь этого? — после непродолжительной паузы тихо спрашивает Веснушка. — Сейчас конец февраля. Многое может измениться.

— Что, например? — прищурившись, уточняю я.

— Ты можешь передумать, — Олеся нервно передергивает плечами, отводя взгляд. — Саш, давай не будем забегать вперед.

А вот теперь я откровенно охереваю. Она меня тактично послала сейчас? Давай не будем забегать вперед… Это равнозначно — мне нужно подумать. А как правило, женщина хочет подумать, если не уверена в том, что ей это действительно нужно. Неожиданно, бл*ь. Я на другой ответ рассчитывал.

— Саш, не злись, пожалуйста. Мне нужно подумать.

Пи*дец. Что и требовалось доказать. Сжав челюсть, прибавляю скорость и иду на обгон ползущей передо мной Тойоты, и, резко выкрутив руль, чудом избегаю лобового столкновения с несущимся навстречу Логаном.

— Ты больной? — взвизгнув от страха, кричит на меня Веснушка. Я съезжаю к обочине и торможу. Не заглушив двигатель, выхожу из машины и закуриваю сигарету. Олеся выскакивает следом, со всей дурит лупит меня по спине. — Псих! Ненормальный! Ты чуть нас не угробил! Врач хренов. Как тебе вообще допуск дали людей оперировать? А если тебя во время операции переклинит?

— Меня клинит только рядом с тобой, Лесь, — с нажимом произношу я, поворачиваясь к ней лицом. Она ошарашено открывает и закрывает рот, но так и не находит подходящих ругательств. — Скажи, если я тебе не нужен, зачем ты со мной живешь? — интересуюсь уже без эмоций, приняв услышанное, как факт.

— Ты дурак, Кравцов? — нахмурившись, уточняет Олеся.

— Я же тебе даже не нравлюсь. Твои слова?

Она снова бьет меня кулаком в плечо, потом делает шаг назад и начинает нервно хохотать, снова доводя мою нервную систему до срыва. Приступ веселья длится недолго, считанные секунды, но их оказывается достаточно, чтобы сделать для себя определённые выводы и принять их. Неприятно, но не смертельно. По крайней мере, мы выяснили, как и куда наши отношения будут двигаться дальше. В никуда.

— Саш, ты меня неправильно понял, — запоздало опомнившись, начинает выкручиваться Веснушка. — Ты застал меня врасплох, но…

— Закрыли тему, — подняв руку, я невозмутимо улыбаюсь. — Расслабься, Веснушка. Пошли в машину. Холодно.

— Я и не напрягалась. Это ты завелся на ровном месте!

— Все, смени пластинку. Я сказал — забыли.

Решив не усугублять ситуацию, Олеся оставляет мою последнюю реплику без комментариев и молча идет к машине. Докурив сигарету, я возвращаюсь за руль. Атмосфера в салоне гнетущая и тяжелая. Включаю нейтральную музыку, чтобы хоть как-то разрядить возникшее напряжение, и мягко трогаюсь с места. Пристегнувшись, Веснушка бросает на меня вопросительный взгляд:

— Ты так и не сказал, куда мы едем…

— Домой, Лесь, — сухо отвечаю я. Планы на вечер и ночь были совсем другими, но настроение резко пропало. Так же, как и бронь коттеджа в Завидном.

14. Глава 13

Глава 13

Олеся

Он совсем не изменился — первая мысль, которая приходит мне в голову, когда в зале, где проходит собрание волонтеров, появляется Виктор Мартен. Сразу находит меня взглядом и едва заметно улыбается. Серые глаза теплеют, задержавшись на моем лице дольше, чем обычно. Он откровенно меня рассматривает, словно забыв, что мы не одни. В группе никто не знает, что у нас был роман, и я начинаю нервничать. Не хочу становиться объектом сплетен и пересудов, а они возникнут, если Вик не перестанет пялиться.