– Ну как же так, – возмутилась разочарованная Агата. Ей хотелось разузнать все в подробностях, а вместо этого пришлось довольствоваться односложными фразами. – Ладно, садись, – фыркнула она и крикнула, глядя наверх: – Лоренца! За стол, ужин готов.

Когда Агата вышла из кухни с дымящейся кастрюлей в руках, на лестнице послышались быстрые детские шаги.

– Привет, пап, – поздоровалась Лоренца, поцеловав его в щеку.

Антонио погладил дочь по голове и, не успела она усесться, начал расспрашивать ее о том, что проходили сегодня в школе. Ему не терпелось сменить тему, и он надеялся, что в присутствии дочери Агата наконец уймется.

Агата положила в тарелку Лоренцы два половника овощного рагу, затем подала еду Антонио. Ее руки, подумал он, вечно неухоженные, с ободранными костяшками и обломанными ногтями, которые она постоянно грызла. Со дня их первой встречи прошло десять лет, а он до сих пор отводил от них взгляд.

– А чего ты хочешь? Эти руки привыкли трудиться, – с раздражением оборвала его Агата в тот единственный раз, когда он, смущаясь, посоветовал ей начать за ними ухаживать.

А вот руки Анны… На них он сразу обратил внимание. Такие ухоженные, гладкие, мягкие даже на вид.

– Италия – это полуостров, а значит, она с трех сторон омывается морем… – нараспев рассказывала Лоренца.

– Когда мы с ней познакомимся? – перебила Агата, усаживаясь за стол.

– Дадим им время немного обжиться, – ответил Антонио, подув на горячую ложку.

– Приветственный обед, – воскликнула Агата, словно не слыша его. – Вот что нам нужно. В воскресенье!

В воскресенье Агата поднялась с первыми лучами солнца, тихонько прикрыла дверь спальни, чтобы не разбудить Антонио, и направилась в ванную. Сняла белую ночную сорочку, обтягивающую ее пышные бедра, и надела удобное коричневое платье из хлопка с короткими рукавами, которое сняла накануне вечером и повесила рядом с полотенцем. Глядя в зеркало, она быстро расчесала свои рыжеватые волосы, стянула их в тугой низкой хвост и умылась.

Она тихо спустилась по лестнице, прошла на кухню и поставила на огонь кофеварку. Мелко нарезав лук, морковку и стебель сельдерея, Агата бросила их в высокий сотейник, добавив масло. Вскоре по кухне разнесся запах жареных овощей, смешавшийся с ароматом кофе. Тогда она вылила в сотейник две бутылки томатной пасты, добавила соли и накрыла все крышкой. После этого, присев на минутку выпить кофе, она еще раз перебрала в уме все, что еще нужно сделать: замесить тесто для орекьетте[3] и вылепить их вручную. Килограмма должно хватить… Сделать фрикадельки из хлеба с сыром, обжарить их, а затем потушить в соусе. Агата представила себе восхищение Карло и Анны при виде блюд, которые она будет подавать на стол.

«Мамма миа, какая вкуснятина! – воскликнет Карло, восхищенно жестикулируя. – Как же мне не хватало нашей кухни. А эти фрикадельки! На вкус как настоящее мясо». И все кинутся подчищать свои тарелки кусочками хлеба, чтобы насладиться соусом до последней капли. А ее Антонио будет сиять от гордости, думая, как же ему повезло жениться на женщине, которая так отменно готовит.

«Ты непременно должна научить меня этим блюдам», – скажет Анна, глядя на нее с восхищением. И Агата с улыбкой ответит, что с удовольствием научит ее всему, что знает сама. Они обязательно подружатся, вне всяких сомнений.

Агата допила последний глоток кофе, поставила грязную чашку в раковину, достала из буфета хлеб и принялась вынимать из него мякиш для фрикаделек.

О десерте позаботится Антонио, решила она. Как только он проснется, она отправит его за миндальным печеньем в «Кастелло».