«МАРКЕТИНГ»
Однажды гидроцикл Каневского столкнулся с «Ямахой» – как показалось, вскользь, не страшно. На берегу к нему подошёл мужчина:
– Вы мне гидрик разбили!
Действительно, весь корпус «Ямахи» опоясывала трещина. А у нашего аквабайка не было даже следа от удара. Кто-то объяснил, что у «Ямахи» двигатели тяжелее, чем у «Бомбардье», поэтому для компенсации веса корпус делают тоньше.
Этот случай мы с удовольствием пересказывали клиентам. «Вот! Гидроциклы „Бомбардье“ – не только самые мощные, но и самые прочные!».
В журнальных статьях технику Bombardier преподносили как премиум-класс и показатель статуса. Об этом говорилось не прямо, а между прочим, как всем известное обстоятельство.
При таком подходе скидки неуместны, но в конце зимы цены приходилось снижать. Мы делали это гордо: «Если вы думаете, что снегоходы „Бомбардье“ стоят дёшево, – снисходительно говорило радио, – вы ошибаетесь. ОНИ ДОРОГИЕ. Как и всякое удовольствие. Но только сейчас это удовольствие можно купить по уникальной цене…».
Через год журналисты сами называли Bombardier «легендарной маркой».
Снегоходы и аквабайки быстро приобрели репутацию статусных вещей. Появилась даже мода дарить их на день рождения. Некоторые покупали дорогие игрушки просто так: не катались, но показывали друзьям и два раза в год аккуратно привозили на техобслуживание. Иметь в гараже снегоход стало престижным.
Весной РОСАН участвовал в очередной автовыставке.
К этому времени организовать экспозицию для меня стало так же просто, как туристу поставить палатку: большой логотип, несколько образцов техники, стол со стульями и телевизор. В конце каждой выставки нам вручали какой-нибудь диплом типа «За самый яркий стенд», «Дерзким и быстрым!». Экспонаты старались продать прямо на стенде.
Казалось, на выставку все приходили с одной целью: посидеть на нашей технике. Каждые пять минут мы стирали с неё следы ботинок. Пришлось обнести стенд цепочками. Соседи развеселились: «Вы что, от клиентов отгораживаетесь? Это же выставка!».
Особенно тяжело приходилось по субботам. Зеваки приезжали семьями. Пока отцы, прихлёбывая пиво, задавали глупые вопросы, детишки бегали между снегоходами, спотыкаясь о лыжи и пытаясь оседлать всё подряд.
В толпе я разглядел Трахтенберга.
– Роман, не хотите купить гидроцикл?
Трахтенберг походил вокруг, покрутил руль, пощупал сиденье:
– Сколько такой стоит?
Я назвал цену.
– За что?! – обиделся Трахтенберг и подошёл к Кушулю. – Подарите гидрик бедному еврею!
– Самим кушать нечего! – отрезал тот.
Трахтенберг рассказал анекдот про еду. У стенда стали собираться люди. Я попытался навести порядок:
– Товарищи, отойдите от цепочки, вы загораживаете экспонаты.
Последовал анекдот про «экспонаты».
Толпа продолжала расти, пока Трахтенберг не прочитал матерный стишок. Недовольные тётеньки потащили мужей с детьми подальше – и от греха, и от наших снегоходов. «Ого, вот это фурор, – изумился я. – Лучше всякой рекламы!».
С этого дня Росан и Трахтенберг стали неразлучны.
«МАРКЕТИНГ»
Снегоходы Bombardier мы представляли как «самые-самые во всём мире».
Буклет делали так: переводили на русский язык листовку финского дилера Bombardier, добавляли адрес РОСАНа, а в технические характеристики вносили данные о мощности. (По каким-то причинам мощность снегоходных двигателей производитель не указывал. Мы брали цифры из служебной документации и пересчитывали в лошадиные силы).
В последний день выставки к снегоходам подошёл вежливый, но вполне «конкретный» мужчина:
– Который тут лучше всех?
Я начал рассказывать про Grand Touring SE – топ-модель, которую в рекламе мы называли самой мощной.