Но страдать было некогда. В РОСАНе меня ждал сюрприз – сразу два рекламных сотрудника: юный выпускник института Образцов и шустрый армянин Тигран.
Сквозь дебри рекламы
Три пути ведут к знанию:
путь размышления – самый благородный,
путь подражания – самый легкий,
и путь опыта – самый горький.
Конфуций
Тигран энергично взял нашу рекламу в свои волосатые руки. Сначала он обменял гидроцикл на эфирное время «Европы Плюс». Потом часть этого времени обменял на рекламу в журналах. Ещё часть – на аренду рекламных щитов. Щиты – на эфир других радиостанций. Нам с Образцовым Тигран доверил творчество. Несколько дурацких слоганов и ролик «Я купил себе Скиду на резиновом ходу» ему понравились.
Как все южане, Тигран выстраивал отношения по принципу «ты мне – я тебе». Потирая руки, он обещал:
– Ребята, мы с вами сделаем крутое агентство! У меня куча клиентов!
Его действительно знали все. Так нам казалось. Через год деловая активность Тиграна учредителям разонравилась, и он исчез. Где ты, наш первый продвиженец?
Алексея Образцова деликатно обозначили как моего помощника. Для начала – чтобы обозначить всю бездну моей некомпетентности – Образцов вручил мне семисотстраничный том «Основы маркетинга» Котлера.
Прочитав оглавление, я на неделю потерял веру в себя. Потом одну крайность сменила другая. Мне казалось глупым читать что-нибудь, не связанное с маркетингом и рекламой. Я хватался за журналы, учебники, популярные брошюры, посещал семинары… За последующие десять лет мне с трудом удалось прочесть три художественных книги. Хорошо, что это время уже позади.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Знакомая пригласила меня на семинар по маркетингу. Ничего не подозревая, я пришёл в указанный бизнес-центр. В холле меня смутила огромная фотография какого-то типа в очках. Впрочем, начало было безобидным: разумные вопросы, занятные ответы, какие-то примеры… Но что-то начинало напрягать. Посмотрев вокруг, я понял: все лица, как одно, выражали благоговение. Звучавшее время от времени имя «Рон Хаббарт» мне ничего не говорило, я лишь догадался, что это и есть тот самый очкарик. И только в перерыве, увидев прилавок с литературой, прозрел. Сайентологи! О них я ничего не знал, кроме того, что сайентологию почему-то осуждают.
Я огляделся ещё раз. Чувствовалось, что все здесь «на одной волне». Мне стало неуютно, но интересно. Я удвоил внимание. Пытался разобраться, старательно записывал… Всё оказалось несложно, и я искренне порадовался за выступающих, которым Хаббарт помог найти опору в жизни.
Было особенно приятно, что я не из их числа.
Нам регулярно звонили из малоизвестных изданий:
– Вам реклама нужна?
– Вообще-то нужна…
– Дайте у нас объявление, и о вас узнает весь город!
– А вы кто?
– Мы «Северная столица» (или «Балтийский ветер», или «Невский берег»). У нас такой-то тираж, распространяемся там-то и там-то…
– Сколько стоит?
Мне называли цифры, иногда не очень страшные.
– А кто ваши читатели?
На этот вопрос все отвечали одинаково:
– Ну, это люди с достатком выше среднего, руководители и бизнесмены.
Некоторые добавляли к ним иностранцев и чиновников.
– Не знаю, – говорю. – Нужно подумать…
– Что тут думать? У нас скоро дедлайн!
– Что?
– Отправляем номер в печать!
– А-а-а… Ну отправляйте, а мы пока обсудим.
Со временем терпения у меня поубавилось.
– Девушка, вы куда звоните?
– Разве это не «Росан»?
– РОСАН. А вы знаете, чем мы занимаемся?
– Автомобилями, да?
– Нет.
– Как нет? А чем?
– Ну, например, снегоходами.
Долгая пауза. Я прощаюсь и кладу трубку.
Журнал «Петербургский стиль» умудрился-таки в обход меня получить от РОСАНа семьсот долларов за статейку о Bombardier. Это была серьёзная сумма. Я позвонил в редакцию: