Поцелуй Дракона Максим Бьёрн, Лючия фон Беренготт
1. Глава 1
– Елена, если у вас не получается выспаться ночью дома, может, вы попытаетесь изменить что-нибудь у себя в стиле жизни – к доктору, какому-нибудь сходите, наконец? К психиатру, допустим… Хотя, некоторым ничего, кроме ветеринара не подходит.
Не успев войти в офис, начальница ринулась улучшать обстановку.
– Зима еще далеко, а вы уже в спячку впали. Спите, сидя на работе – за деньги, между прочим.
– Извините, Светлана Дмитриевна, это я не сплю, – Елена даже слегка задохнулась, не найдя вовремя подходящих слов. – Это наушники такие. Антистрессовые. Чтобы на посторонние шумы не отвлекаться.
– Вам деньги платят, между прочим, чтобы вы на посторонние шумы таки отвлекались. Понимаете? Работа ваша такая. Быть отвлеченной на информацию, приходящую от ваших коллег. Шум, как вы изволили выразиться.
– Я не это имела в виду. Мне просто нужно иногда отдохнуть, Светлана Дмитриевна. Имею право. Тем более это время моего обеденного перерыва.
– Интересно послушать про ваши права. Продолжайте, Елена, – начальница скептически оглядела её с ног до головы, а затем перевела взгляд на аппарат фиксации рабочего времени, на котором действительно мигала галочка обеденного перерыва. – Чего молчите? Продолжайте, – она давяще приблизила к ней свою голову, развернувшись слегка, и вытянув вперед шею, чтобы лучше слышать. – Не слышу, почему-то. Хорошо. Будьте любезны своё обеденное время проводить так, чтобы не ввергать других сотрудников в состояние сна – вы не одна здесь. От вас челюсть сводит, так и тянет начать зевать, как корова. Свою подушку сюда приносить не надо. Волосы свои соберите. Отчет подготовьте за декаду по своему траффику. Сдайте перед уходом.
– Это не подушка, – тихо проговорила Елена в удаляющуюся спину ненавистной Светланы. – У тебя в голове подушка. Вместо мозгов. И совести.
Взаимная нелюбовь возникла сразу, как только Елена пришла устраиваться на работу. Одного взгляда в эти холодные, мутноватые, словно рыбьи глаза было достаточно, чтобы понять, общего языка с этой особой найти не удастся. Так и вышло. Светлана Дмитриевна, словно больной зуб, сопровождала каждый её рабочий день постоянно напоминающей о себе болью, которую можно научиться игнорировать, но полностью забыть о которой невозможно. Холеная, будто сошедшая со страниц модного журнала заведующая – блондинка, с легким намеком на рыжую медь в волосах – невзлюбила ее, словно своего антагониста, с которым надо постоянно бороться и побеждать.
– Чего она меня ненавидит? – сердито бормотала Елена себе под нос. – Я ей вообще не конкурентка нигде. Другой уровень общения… другой класс… И всё равно, придирается на пустом месте.
Злясь на нее и почему-то на себя, она стянула с шеи изолирующие наушники, приспущенные на время разговора с начальницей, и сунула в ящик стола.
Задумавшись на какое-то время, резко помотала головой, словно приходя в себя, а затем яростно впилась глазами в монитор, то и дело щелкая мышкой, собирая недельные логи в один отчет, который вдруг так неожиданно понадобился заведующей.
Неожиданно свалившаяся работа шла с трудом, но медленно и верно, всё-таки продвигалась к концу. Процентов восемьдесят сделала, – подумалось ей, – восемьдесят. Восемьдесят тысяч нужно маме на ремонт. Немедленно. Иначе всё это обернется в сто восемьдесят. Если не в двести. А где взять? Где, где, в Караганде.
Везде, где можно было занять, уже занято, и кое-где даже неоднократно. На зарплату рассчитывать не приходится, она разлетится по долгам прежде, чем окажется в кошельке. У Вадика денег нет и в ближайшей перспективе не предвидится.
Подумав про мужа, Елена огорчилась ещё больше. Талантливый же человек, вот всё вроде ему бог дал, кроме удачи. Бывает же так. Историк, кандидат наук. Светлая голова, но потерял работу из-за интриг на кафедре. В другое место устроиться с такими мозгами практически невозможно, он умнее любого начальника на две головы, и те это сразу чувствуют. Само-собой на работу нормальную не устроиться. Поэтому пишет книгу. Второй год уже. Ей ещё читать не давал, говорит, это сбивает с него кураж. Скоро допишет. Прославится. Скорее всего. Разбогатеем, как минимум, – усмехнулась она про себя, – на личную яхту не хватит, но может получиться долги пораздать.
По дороге домой в вагоне метро она оценивающе оглядывала находящихся там мужчин. Никто до уровня Вадика не дотягивал даже близко.
«Хотела бы я», – думала она, – «чтобы этот, в бороде был бы моим? Да не приведи господь. Хотя явно с работы едет, кто-то его ждёт дома, наверное. Мне бы от такой бороды, захотелось бы в леса уйти. Там таким только и место. Мужчина без машины — это не совсем мужчина. Даже если у него борода, как у лесоруба. Если повезет Вадику с книгой, и пару лишних копеек появится, обязательно машину купим. Лучше даже отечественную. Чтобы какой-нибудь знакомый из гаражей мог починить на месте. Хотя какие у Вадика знакомые в гаражах?»
Ей самой стало смешно от подобных мыслей. У него и в академии-то толком знакомых не было. Как говорится, где имение, а где наводнение. Перемудрила, дорогуша. Представив себе медведя – так она по-домашнему называла его – работающим с мужиками над мотором машины, Елена нервно похихикала. Бородатый мужчина, в сторону которого она посмеялась, думая о своем, нервно дернул плечами и, с недовольством повернувшись к ней спиной, начал вглядываться в освещаемую пролетающими фонарями темноту вагонного стекла, пытаясь обнаружить на своем лице вызвавшее смех непотребство.
Сидящий напротив подросток в наушниках окинул её взглядом, в котором, судя по его пустоте, вообще ничего не было. Ни мысли, не содержания, а только в такт музыке, бряцали накрашенные серебром ресницы. Переведя взгляд в сторону, Елена наткнулась на колючий, проникающий взгляд пожилой женщины с сумкой на колесах. У этой, судя по всему, мыслей было вагон и маленькая тележка, но знать их не хотелось. Примерное их содержание было написано у тетки на лице, после взгляда на которое хотелось вымыть руки с мылом.
Елена отвернулась и стала смотреть, как толстый мужчина, возложив журнал на живот, выполняющий функции рабочего стола, заполняет кроссворд.
Тетка с тележкой приготовилась выходить. Неодобрительно посмотрев на Елену, она пробурчала:
– Понаехали тут… – и наехав грязным колесом сумки прямо на носок ее белых кед, протиснулась к открывающимся дверям.
Вот именно для этого и нужна своя машина – думала Елена, глядя в спину удаляющейся тетки. Чтобы с такими бабками не встречаться в метро. А если уж встретишься на пешеходном переходе, чтобы на метр отлетела.
***
В магазине, привычно окинув взглядом помещение, она выделила на полках кричащие об акции ярлыки и направилась прямиком к ним. Время, когда она покупала то, что хотела, казалось отсюда, из этого момента, чем-то веселым и лучезарным. Словно детским воспоминанием. Теперь приходилось покупать только то, что давалось по акции, слава богу продукты удавалось разнообразить – нужно было только знать места и иметь определённую сноровку.
Кассирша буркнула что-то неразборчивое в ответ на приветствие.
Ничего… – подумалось Елене. Мы не гордые. Сиди, работай.
Помнит, конечно, прошлый раз – когда хотела на сотню обсчитать. Не получилось. Понятно, что не себе в карман кассирша старалась. Просто плевать ей на все эти ярлыки и акции. А мне не плевать. Написано на полке сто рублей по акции – будь добра пробей за сто рублей. Для кого-то это важно.
Убрав макароны и петрушку в пакет, Елена кивнула жующей словно жвачное животное кассирше и покинула магазин – последнее препятствие по пути домой.
Около дома, несмотря на погоду, народу было немного.
Около турников болтались двое пацанов – один из первого подъезда, кажется, Колей зовут. Прошел навстречу полузнакомый пенсионер, важно раскачивая газетой. Надо же, берут их ещё где-то, газеты…
– Лен, привет! – звонкий девичий голос заставил её оглянуться назад. С соседнего двора заруливала в их двор кавалькада молодых мам в сопровождении цветных колясок.
– Привет девочки, – Лена приветливо помахала рукой, не останавливаясь и слегка приподняв пакет с покупками кверху, словно давая понять, что тут есть нечто то ли скоропортящиеся, то ли требующее немедленного внимания дома.
Макароны особого внимания к себе не требовали, но стоять и умиляться дующим пузыри и лепечущим непонятное чужим детям настроения сегодня совершенно не было. Были бы свои, другое дело. В другой раз пообщаемся.
Перемахнув, словно атлет, получивший второе дыхание, оставшиеся несколько пролетов до своей квартиры, она с удовольствием нажала пальцем на звонок, и тот ответил ей птичьей трелью из знакомого уюта квартиры.
Короткая пауза, знакомое шарканье за дверью, и наконец лицо Вадика, от которого успела отвыкнуть за день и по которому так соскучилась. Банный халат, который он не удосужился завязать, приветливо распахнулся ей навстречу, заставив хихикнуть.
– Здравствуй медведь, – она потёрлась о подставленную щёку, передавая пакет с продуктами.
– Ку-ку, медвежонок, – откликнулся тот, с интересом заглядывая в пакет. – Нет, сегодня сюрпризов нету.
Она стянула белые кеды, которые отметила своим невниманием злобная тетка в метро, и, словно отбросив последнюю линию, связывающую её с внешним миром, внезапно оказалась дома.
