– О, хабибти \[прим. «любимая»], прости меня. Прости ради Всевышнего, – горько заплакала я, крепче обнимая полюбившуюся мне женщину.

– Не переживай, моя девочка, всё хорошо. Я не злюсь на тебя. Помнишь, я обещала, что помогу тебе сбежать? Мне показалось, что таким образом я выполню своё обещание, а потом и Керасим сбежит… но увы… – она поджала губы.

Мы прошли на кухню и сели завтракать. Я съела всю свою порцию яичницы с помидорами и блаженно улыбнулась. Чьи-то шаги заставили меня напрячься. Я затаила дыхание, увидев Адриано с разбитой губой и синяком, проступающим у виска.

– Адриано, прости меня, – дрожащим голосом прошептала я. Он ухмыльнулся.

– Ты всё-таки дала крепкий газ, принцесса. Я восхищён, – сказал он, и я облегчённо выдохнула. – Босс велел передать, чтобы вы с Керасимом были готовы через десять минут. Мы улетаем.

Я нахмурилась.

– Куда мы летим? – спросил Керасим, заметив мой взгляд.

– В Рим. В поместье Риччи, – с воодушевлением проговорил Адриано и напомнил, чтобы мы уложились в указанное время. Нас ожидало прощание с Долорес, вещи же перевезут другие люди.

– Зачем нам лететь в Рим, Долорес? – тихо спросила я, обнимая её.

– Босс сейчас в Сицилии, но его родной город – Рим. Там находится родовое поместье, где собираются все члены семьи на важные собрания или семейные праздники, – объяснила она. – Скоро праздник Тьмы, поэтому господин должен там присутствовать.

– Праздник Тьмы? – Керасим скептически оглядел её.

– Это день, когда зародилась первая итальянская мафия. Домиано Риччи – прямой наследник первого мафиози в Италии. Можно сказать, он воплощение Тьмы своих предков. В этот вечер все преклоняются перед ним и дают клятву верности, а он обещает защиту и покровительство своим… рабам. – Долорес замолкла, заметив выражение наших лиц.

– Что за бред? Они должны поклоняться человеку? А как же Бог? – возмутилась я.

– Для нас есть лишь один Бог, Лола. Это Домиано Риччи, – она поджала губы.

– Нам пора, Лола. Долорес, мы будем по вам скучать, – с улыбкой произнёс Керасим, прижимая ладонь к сердцу.

Я крепко обняла её и кивнула, когда она попросила быть осторожнее.

– Не держи зла на Домиано, Лола. Постарайся заглянуть в его душу, даже если она колючая. Там ты найдёшь все ответы, – прошептала она, отпуская меня.

Что она имеет в виду?.. В ту ночь, когда я металась в лихорадке, Домиано был удивительно ласков и заботлив. Почему же он снова поступил так со мной? Чего он добивается?..

Странный мужчина. И эта странность притягивает.

Мы прибыли в аэропорт, и я впервые за долгое время увидела его – огра. Он был одет во всё чёрное, и это лишь усиливало его сатанинскую притягательность.

Мы сели в частный самолёт. Я устроилась у окна, рядом расположился Керасим. На другом конце – Домиано, изредка бросавший в мою сторону изучающие взгляды. Несколько раз наши взгляды встретились, но я тут же хмурилась и отворачивалась. Вскоре меня одолел сон, и я, опершись на плечо Керасима, задремала.

– Мы прилетели, добро пожаловать в Рим, – я очнулась от голоса стюардессы. Ощутив под щекой что-то твёрдое и высокое, я приоткрыла глаза… и увидела Домиано. Моя голова покоилась на его плече.

Я вздрогнула, с усилием сглотнув. Его лицо казалось почти мирным. Немного отросшая щетина лишь подчеркивала его жесткую, опасную красоту. Густые, идеально ровные брови едва подёргивались, губы были влажными и поджатыми.

О Всевышний… я ненавижу его. Тогда почему сердце выдает себя?..

– Что тебе мешает меня поцеловать, принцесса? – раздался хриплый голос. Я отпрянула. Осмотрев салон, заметила Керасима на том месте, где до этого сидел Домиано. Тот насупился и скрестил руки на груди.