Задолго до его смерти было ясно, что этот урод откинет копыта, не оставив наследника. И, как и следовало ожидать, все стервятники Европы были начеку. Много лет спустя мне довелось познакомиться с одним французским аристократом, который на рубеже веков служил в посольстве в Мадриде. Они буквально заполонили двор шпионами… и даже заполучили подштанники короля! Их досконально исследовали, и результат не оставлял никаких сомнений: Карл не эякулировал. А согласно законам природы, коли нет семени, нет и наследников.

Для французов это была великолепная возможность. Если после смерти Придурка им бы удалось усадить на испанский трон своего претендента, они одним махом решили бы две исторические задачи. С одной стороны, превратили бы в союзника своего извечного врага с южного склона Пиренейских гор, а с другой – получили бы суперприз: смогли бы объединить под своей властью всю гнилую Испанскую империю, разбросанную по Италии, обеим Америкам и тысячам других уголков мира. Людовик Четырнадцатый, Монстр Европы, заранее потирал руки.

Но, как говорит пословица, свято место пусто не бывает. Придурок принадлежал к Австрийскому королевскому дому, а потому австрийцы тоже слетелись к постели умирающего с теми же самыми намерениями, что и французские стервятники.

Когда Придурок Карл протянул ноги, издав последний грустный хрип, тут же началась заваруха. Монстр выдвинул в качестве претендента на престол своего внука Филиппа Анжуйского, а австрийский император Леопольд – своего сына, эрцгерцога Карла, в качестве будущего короля Испании Карла Третьего.

Англичанам и голландцам герцог Анжуйский был совсем, ну совсем не по нутру. Если бы Испания и Франция объединились (а никаких сомнений в том, что внучок Монстра станет его послушной марионеткой, ни у кого не возникало), равновесие, существовавшее между державами, нарушилось бы. Испанская империя напоминала изъязвленного старика в минуты последней агонии, а Франция – первого драчуна и забияку на деревне. Людовик превратил Францию в вооруженную до зубов страну абсолютистской тирании, каких до этого на свете не бывало, и даже не заботился о том, чтобы скрыть свои претензии на мировое господство. А потому Англия, Голландия и, естественно, германские земли объявили Франции войну. Присоединение к этому союзу Португалии и Савойи – наглядное доказательство того страха, который внушал Монстр, и если китайские полки не включились в эту кампанию, то лишь потому, что были слишком далеко, а нанимать корабли им было не по карману.

Вот об этом я и говорю: самая главная заваруха нашего времени началась из-за незамаранных подштанников. И как это никому не пришло в голову отправить в спальню королевы какого-нибудь парня со здоровой елдой, чтобы он ее как следует трахнул, а потом заявить, что ребенок от Придурка? Мы бы избежали стольких бед, черт возьми!

Ну хорошо, как я уже сказал, все армии Европы начали потасовку. На немецких, французских и голландских границах не прекращались разборки. А что же происходило в Испании, из-за которой и заварилась вся эта каша?

Прежде чем продолжить свой рассказ, я должен пояснить одно обстоятельство, чтобы мои читатели могли разобраться в испанской головоломке; его обычно трудно понять иностранцам, как, например, тебе, моя любимая и ужасная Вальтрауд. И состоит оно в том, что Испании как таковой просто не существует.

Если Цезарь говорил, что Галлия разделена на три части[44], то об Испании после падения Римской империи он бы мог сказать, что она разделилась на три вертикальные полосы, идущие с севера на юг.