– Я всегда безупречно сражаюсь, – в его голосе прозвучало возмущение, – и доказательством может служить то, что я могу похвастаться своим участием в девятнадцати дуэлях, тогда как ни один из моих противников сделать этого не может.

Вот и весь ответ; мне оставалось лишь утешать себя мыслью о том, что мы сражались на одной стороне, а потому его яростный клинок мне не угрожал.

Мы поняли, что испано-французское войско недалеко, по грудам всякого мусора на обочинах дороги. В походе армия оставляет за собой невероятное количество всяких отходов: разбитые горшки, доски, сломанные оси от повозок, дырявые котомки, дохлые мулы, рваная одежда, перетертые веревки, старые подковы… Чего там только не увидишь.

Мы пересекли Ла-Манчу, двигаясь к востоку, задержались на пару дней в Альбасете, уродливом городе, где нас встретил собачий холод, и отправились дальше. Однажды мы остановились на ночлег в каком-то богом забытом селении, где на каждого жителя приходилось не менее ста тысяч блох. Я напился допьяна вином столь отвратительным, что от его паров умирали даже мухи, осмелившиеся приблизиться к горлышку бутылки. Я выпил все до дна, покрытого их трупами, закусил ими и отправился спать в свою повозку. На следующее утро меня разбудил Бардоненш.

Ему понадобились услуги переводчика, чтобы расспросить одного из местных жителей, прежде чем снова отправиться в путь. Где точно располагалось в это время испано-французское войско Двух Корон? Протирая глаза, я задал местному этот вопрос, который для меня в тот момент не представлял ни малейшего интереса.

– Они вот-вот готовы отколошматить друг друга, – сказал селянин. – Маршал Бервик гоняется за союзниками, а может быть, союзники за Бервиком.

Он указал куда-то на восток. Там вдали виднелся холм, увенчанный старинным замком, а у подножия холма располагался городок.

– И как же называется это место? – спросил я, продирая заспанные глаза.

– Альманса.

Вот так и случилось, что pocapena[43] Марти Сувирия оказался втянут в самую страшную заваруху нашего века, которая называется Войной за испанское наследство. Таких войн мир раньше не знал. В этой кампании участвовали десятки наций, которые на протяжении четверти века сражались на разных континентах. Я не историк, а потому не имею права рассуждать о ее причинах, но, поскольку это значительное событие решительно повлияло на всю мою жизнь, мне ничего другого не остается, как описать главные события в самых общих чертах. Не переживайте, я буду краток.

В 1700 году император Карл Второй Испанский был при смерти. Если бы этот выродок, слюнявый тюфяк не был королем, он бы коротал свои дни в каком-нибудь монастыре. Его подданные в Кастилии называли его Зачарованным. Я бы не был столь милосердным, поэтому давайте остановимся на Придурке. Он не оставил наследников. Да и как ему было их зачать? Крыша у него совсем поехала – он и не догадывался, наверное, что колбаска, висящая между ногами, служит не только для того, чтобы писать.

Все короли по определению придурки: они таковыми либо рождаются, либо становятся. Остается только решить, какой король лучше для подданных – круглый дурак или же мерзавец. В молодости я был сторонником идиотов: они, по крайней мере, кушают себе фазанов и не мешают людям жить. Например, Придурка, которого нередко осуждали в Кастилии, очень любили в Каталонии. Почему? Да потому, что он решительно ничего не делал. Его тупые мозги как нельзя лучше отражали состояние Кастилии и всей закисшей империи. А каталонцам это было на руку. Чем меньше правит король и чем он дальше, тем лучше.