Глава 5. Подготовка

Рука прошла через пару дней. И сколько бы мне ни хотелось запустить баночкой в стену, я усердно обрабатывала повреждения перед сном, постоянно повторяя себе: “А чего ты хотела? Это не твое тело. Оно тебе не принадлежит. Ты не имеешь права как-либо его портить.”

Сложно судить, насколько внушение помогало. Но вскоре после этого мне удавалось спокойно заснуть. Хотя, возможно, засыпала я благодаря небывалой нагрузки. Ведь в те дни в нашей жизни изменилось кое-что еще, помимо состояния моих рук. Меня начали активнее привлекать к работе по дому.

Неожиданно ее навалилось столько, что не только выйти в сад, но и продохнуть было некогда. За чередой домашних дел и лечением дни пролетали совершенно незаметно. И, естественно, все переживания отошли на второй план.

С самого утра мы начинали готовить комнаты, о которых, казалось, давно забыли. Открывали именно те, где никто не жил, сдергивали чехлы с мебели, протирали там пыль, застилали постели.

Но сперва выносили на улицу одеяла и подушки, выбивали и просушивали их на солнышке в течение дня. А потом снова возвращали на место теплыми и свежими. Ежедневный ритуал был нарушен. Дни превращались в одну сплошную уборку. И никто не понимал, к добру это иль худу.

Единственное, что было понятно: в имении к чему-то готовились. Каждый день во двор заезжали огромные повозки, доверху набитые провизией, посудой и прочей утварью, которой не хватало в доме или давно пора было обновить. Но по той или иной причине так и не доходили руки.

Кухарка бегала с такой скоростью, что и слова не могла мне сказать. Как собственно и все остальные. Смолкли пересуды, сплетни и шепотки, не касающиеся поднятой суеты – вся прислуга старательно выполняла поручения. А вечером валилась с ног. Чтобы с утра вновь приняться за работу.

После постелей сдирали старые “немодные”, как однажды выразились заезжие гости, шторы и заменяли на новые, пошитые в столице по срочному заказу. Усиленно чистили ковры, даже если их совсем недавно выбивали.

Доставали самое дорогое серебро и приводили его в порядок. Некоторые вещи вынимали из таких закромов, что поневоле думалось о свадьбе старого герцога и его покойной супруги. Настолько они были не похожи на те, что привозились в последние дни.

Весь дом и так жужжал как растревоженный улей, не собираясь успокаиваться. А следующее событие только подлило масла в огонь. Наутро третьего дня нас всех согнали на кухню.

Собрание невольников было делом редким в имении. И чаще всего не предвещало ничего хорошего. Обычно указания раздавались лично или передавались через Ханну, которая и следила за их выполнением. А уж раннее утро для подобных мероприятий так и вообще было в новинку. Поэтому среди собравшихся чувствовалось заметное напряжение.

– К нам едет король, – по толпе прислуги пронесся облегченный вздох, говорившая женщина выдержала паузу, прежде чем продолжить: – в сопровождении двух племянниц.

Экономка была своего рода голосом хозяев для домашней прислуги, как управляющий для работников плантаций. Но чаще всего пренебрегала своими обязанностями и старалась избегать подобных собраний.

Тем более, кухарка прекрасно справлялась с укрощением прислуги и без нее. А покладистости подопечным добавляли периодические наказания провинившихся, щедро демонстрирующиеся всем желающим. Ну, а для мелких провинностей хватало и обычного выговора.

После объявления, прислуга начала активно переглядываться. Настолько сообщение не вписывалось в привычный распорядок жизни. Еще бы. Любые новые люди считались редким явлением. Прошлогодние балы стали скорее исключением, чем правилом. Наши господа жили обособленно и одиноко. Гостей не жаловали. И старались больше выезжать сами, чем приглашать к себе.