2

Вернувшись из армии, он женился на Ирке, на ком же еще, и пошел работать на завод. А осенью, после уговоров цехового начальства, пошел учиться на вечерний факультет института тесно, очень тесно связанного с заводом.

Через год, как полагается, Ирка ему родила сына. Как-то само собой считалось, что именно ему. Как же он любил их обоих! Ты, я и он, это одно целое сказал как-то он ей. И сам удивился, откуда у него взялась такая напыщенная фраза. И Ирка знала, что да. Они действительно одно целое. Даже если она устраивала ему порой «вырванные годы» она знала, что ее Серега никуда от нее не денется. Он на самом деле ее мужчина.

А между тем он рос по службе. У него складывалась не самая плохая карьера. Мужиков, особенно толковых, по-прежнему очень не хватало на заводе и поэтому, как только у него стало неоконченное высшее его назначили замначальника цеха. Одновременно с этим решили вопрос с его партийностью. Надо так надо, сказал он Ирке. Без этого так и буду работягой. А быть работягой Сергею Николаевичу уже не хотелось. Он чувствовал, что перерос это состояние.

Глядя на него и желая соответствовать Ирка, сбросив заботы о Костике на плечи своей мамы, тоже поступила на вечернее отделение того же института.

Это было удивительное время. Разворачивалось массовое строительство жилья и не только. Завод одновременно строил 3 детсада и два детских лагеря. Один на море и один в лесу. Завод имел в каждом новом доме свою долю и очень скоро Сергею, тогда уже начальнику цеха выделили трехкомнатную квартиру в новом доме. Молодому руководителю благоволило начальство и его любили подчиненные. Старые друзья по-прежнему называли его Серегой, хотя если честно, решая многие вопросы он уже очень сверху вниз поглядывал на простых работяг. Поглядывать то поглядывал, но все равно со всеми здоровался за руку и как мог старался вникать в их проблемы. Я-это завод, думал он иногда засыпая вымотанный за день. Меня нет без завода. А заводу нужен я. Как же в кайф ему было чувствовать свою причастность ко всему, что происходило. Он был уже в резерве на главного инженера и понимал, что по этой лестнице надо карабкаться вверх. Недавно ему исполнилось 35, и он видел себя уже минимум в директорском кресле.

Карьерист, говорили у него за спиной. А он думал: «Да, карьерист! Не вижу в этом ничего плохого». Ирка, его Ирка слегка офонаревшая от открывшихся перед ними возможностей обожала своего Сергуню и ездила с ним в командировки в Москву. Чтоб не томилась бездельем, Сергей пристроил ее на работу во всесоюзный профильный НИИ по их тематике. Девочка она была не глупая и поэтому там она делала кандидатскую диссертацию по тематике очень близкой к заводу. И все знали, что через год-полтора можно будет поздравлять нового кандидата наук. Знали ведь чья жена. В общем их возможности стали удивлять их потребности. Жизнь удалась!

3

А еще через два года директора завода, который считал его, тогда зама по производству, правой рукой пригласили в Москву командовать главком. Ну что Серега, он знал его с сопливых времен, курировал его карьеру, и иногда называл его Серегой, готовься в мое кресло. И чтоб, он крепко выругался, держал завод вот так! Он показал свой крепкий кулак. Ну да верю в тебя, не дашь пропасть заводу. Как никак у заводской трубы с малолетства.

Потом было куча согласований, собеседований, вплоть до промышленного отдела ЦК и бюро обкома и наконец, в сорок три года Сергей Николаевич стал директором. Хотя прошлый давно был в Москве, и Сергей уже почти полгода был ВРИО. Почти одновременно они с Иркой и Костей, больше детей у них не получилось, въехали в шикарную Директорскую квартиру в помпезном доме с высоченными потолками. Положено по рангу.