Дни в Праге пробежали быстро. Кормили нас прекрасно. Особенно запомнилось изумительное чешское пиво, которое нам давали в неограниченном количестве, а со шпекачками – особенно. Дальше наш автобус двинулся через всю страну с запада на восток. В Праге мне запомнился дорожный указатель, на котором были обозначены расстояния до Мюнхена, Вены и других известных городов.

Побывали мы в Брно, где посетили известную промышленную ярмарку. А дальше нас повезли на отдых в Низкие Татры, где мы прожили пару дней. Поднимались по канатной дороге на вершину Сердечко. В отеле у нашего шофера украли в автобусе групповые документы на нашу группу, но все обошлось… и нас впустили обратно в СССР. Перед прощанием с Чехословакией нам дали прощальный обед в маленьком городе Прешов – в хорошем ресторане, в шикарном двухсветном зале. На границе наша очаровательная гид Вера «сдала по описи» нашего Игоря художницам из Большого театра. Те его как ни в чем ни бывало приняли для дальнейшего «использования». Переехали мы границу и поехали в город Мукачево. После комфортабельных условий в отелях Польши и Чехословакии мы сразу окунулись в советский «комфорт». Всех мужчин поселили вместе в одной комнате, а всех женщин – в другой, благо в таких условиях нужно было переночевать только один раз.

В этой общей комнате произошел такой комичный случай. В нашей группе был некий профессор. Его сосед по комнате (а всех одиночек во время поездки селили в номерах гостиниц по два человека) поведал нам, что этот профессор страшно храпит по ночам. Кто-то из экскурсантов заявил, что храп можно остановить, если при этом поцыкать языком. Перед сном мы прогулялись по Мукачево и отправились спать – все женщины – в одну комнату, а все мужчины – в другую. Все мы легли, но не заснули, а стали прислушиваться к профессору. Вскоре раздался тихий свист, который затем плавно перешел в рычание льва. Давясь от смеха, мы по очереди стали цыкать языком. К нашему удивлению, рычание сменилось тихим свистом и замолкло. Но через пару минут весь цикл повторился – и так всю ночь. Мы продолжали цыкать, но все повторялось вновь и вновь. Когда же наступило раннее утро, когда нужно было вставать и отправляться к нашему автобусу, профессор проснулся и заявил, что провел ужасную ночь. И тут наш смех превратился в истерику!

Рано утром наш автобус домчал нас до Львовского вокзала. В результате интенсивного «общения» с художницами наш бедный Игорь выглядел мокрой курицей: в руках он держал большую стеклянную банку с рыбками, колени у него дрожали, а из носа текли сопли. А художницы были в полном порядке и только посмеивались. Так закончилась наша первая туристическая поездка за рубеж.

07.08.98

Теперь пришло время вспомнить мою первую и последнюю служебную командировку за рубеж. У этой поездки была довольно грустная и по-советски гнусная предыстория. В начале 80-х годов была сделана попытка тотальной роботизации всех отраслей нашей промышленности, в том числе полиграфического производства. Я волею судеб должен был руководить этим довольно безнадежным в советских условиях делом. Одной из основных задач оказалась роботизация укладки на поддоны полиграфической продукции. И вот на юбилейной выставке, посвященной образованию Венгерской народной республики, я увидел машину для укладки по программе на поддоны пачек дрожжей. Я тут же сообразил, что при небольшой переделке ее можно превратить в робототехнический комплекс для укладки на поддоны пачек полиграфической продукции. По моей инициативе эта совместная работа была включена в план СЭВа и была успешно выполнена за несколько лет. За это время в СЭВе происходили периодические заседания по этой теме. Когда они проводились в Москве, я как идейный вдохновитель и руководитель этой работы, был аккредитованным членом советской делегации и принимал в них участие. Когда же нужно было поехать в Венгрию, то ездили от нашего института все, кому ни лень – от директора и заместителя директора по научной работе до начальников отделов – кроме меня. Разумеется, это вызывало у меня горечь и досаду, но как любой советский еврей я воспринимал это как досадную неизбежность. Летом 1989 года во время своего отпуска я поехал на очередную полиграфическую выставку в выставочный комплекс на Красной Пресне. На выставке я натолкнулся на этот самый венгерский робототехнический комплекс, сделанный по моей идее. Возле него стоял слегка выпивший главный инженер венгерского завода, где этот комплекс и был создан. С этим человеком я неоднократно встречался на совещаниях в Москве по этой проблеме, и мы были знакомы. Увидев меня на выставке, он представил меня окружающим как «профессора Левина» – вдохновителя и организатора создания этого комплекса. И тут я не выдержал и сказал ему, что хоть я и вдохновитель, и организатор, но меня почему-то в Венгрию ни разу не пригласили. Главный инженер изменился в лице и сказал, что неоднократно посылал мне приглашения. Тут мне стало ясно, где «застревали» эти приглашения – конечно, в секторе международного сотрудничества нашего института, которым руководил довольно ничтожный человек, явный антисемит. Ирония состояла в том, что во время совещаний в СЭВе этот совершенно некомпетентный человек не мог составить грамотный отчет и слезно умолял меня помочь, что я и делал, выручая этого подонка. Главный инженер-венгр попросил меня привезти на выставку директора моего института и пригласил нас обоих приехать в Венгрию. Я ему был нужен для того, чтобы написать статьи в советские технические журналы об этом комплексе для его рекламы. Ну а директора он пригласил из вежливости, прекрасно понимая, что одного меня в Венгрию не пустят. Вскоре мой директор уехал в отпуск, а я вышел на работу. Через некоторое время заведующий сектором международного сотрудничества позвонил мне и сказал недовольным тоном, что получено приглашение из Венгрии директору и мне. При этом он заявил, что будет против моей поездки и, если я хочу поехать, я должен просить об этом директора. И тут я озверел и заявил по телефону, что прекрасно знаю о нежелании этого завсектором посылать меня за рубеж. Заявив, что никого о поездке просить не буду, я швырнул телефонную трубку на рычаг. Через некоторое время мне позвонил мой начальник отдела и сказал, что моя поездка вместе с директором состоится. По-видимому, директору хотелось лишний раз съездить за рубеж, но он прекрасно понимал, что без меня он по делу венграм не нужен. И мой начальник предложил мне срочно оформлять заграничный служебный «синий» паспорт, что я и сделал за пару дней. Поездка состоялась в сентябре 1989 года и продолжалась всего 3 суток. Но тот размах и гостеприимство, которое проявили к нам венгры, дало возможность очень многое увидеть.