— Сплетни меня не волнуют. Хотят собирать? На здоровье. Мы сейчас в тяжелой жизненной ситуации, и все, что я хочу – перекопать огород, посадить на нем овощи и не умереть с голоду.

— А ты смелая… Меня Яном кличут. А вас как?

— Я Арья, а это моя дочь Майя. Ей шесть.

— Ну что ж, — Ян почесал затылок. — Я ведь отказываться-то не буду, не у порога ж мне ночевать, в самом-то деле? Идти больше некуда. Я мог бы к Калояну попроситься, да у того бабка при смерти, не до гостей ему.

Сговорившись, мы отправились в наш с Майей дом. Ян по пути все о себе, да о жене рассказывал, о мисс Марбери упомянул. Говорит, что приехала она еще прошлой зимой, да работу так и не нашла. Приезжих не берут никуда, мол, своим мест не хватает. Разве что в поле подрабатывала, но то лишь весной да осенью, когда посев и сбор урожая.

Так мы и дошли до дома, а когда я отворила дверь и впустила Яна внутрь, мужичок присвистнул.

— Так ты что ль дочка самих Грэков? А я смотрю – дом знакомый! А тут вона чего, стеллажи, которые я сам своими руками делал! Свою работу я с закрытыми глазами узнаю, по запаху!

— Я Арья Грэк, верно, — подтвердила я. — Хорошо знали моих родителей?

— Да кто их не знал? Батя твой с моим дядькой свинью как-то раз резали вместе.

— Ну, располагайтесь. Предложить обед не могу, уж извините. У нас продуктов немного, на ужин приготовить, да и все.

— Тоже голодаете?

— Мы переехали сюда два дня назад без монеты в кармане. Так что да, с провиантом все плохо.

Сама не знаю, почему я вдруг стала все это рассказывать незнакомому человеку. Но я говорила, и мне становилось легче. Майя плыла со мной в одной лодке, да и маленькая она, с ней не обсудишь проблемы и их решение. Встретила Яна, и меня словно прорвало. Да и добродушным он мне показался, равно как мой отец.

— Да ты не волнуйся, — отмахнулся мужик. — Будет у вас и еда, и огород перекопаем! Я за добро плачу добром, вы меня приютили, совсем не зная. Что, думаете, нахлебником стану? Да ни в жизнь!

О Нико я ему не стала говорить. Незачем пугать человека заранее, ну а Нико слаб и труслив – он может поднять руку только на женщину. Даже такой хиленький мужичок, как Ян (в чем только душа держится?), сможет дать отпор. Пусть не кулаками, но и пострадать не пострадает.

Я надеялась на это.

Ян вместе с Майей приволокли перину из чулана в торговый раз. Расстелили ее подальше от камина, туда же бросили подушку, шерстяное покрывало. Рядом поставили столик и стулья.

Наш новый постоялец спросил, может ли он иметь наглость и отгородиться, и я разрешила. Потом с удивлением наблюдала, как ловко Ян вбил в потолок гвозди, натянул между ними бельевую веревку, а на нее повесил старую простыню.

— Вот и комнату сделали, — радостно потирал он руки.

Я за время его работы не успела даже вторую коробку разобрать! Не зря, ой не зря мы Яна пригласили!

— Это еще что, — сказал он. — Вот я сейчас в погреб-то схожу да принесу еды. На ужин мяса пожарим с овощами, или потушим, тут уж как хотите.

— Не стоит! — поспешно отказалась я. — Ваша супруга вас за краюху хлеба из дома прогнала, а за мясо так и вовсе убьет.

— Я домой-то и не пойду, у меня тут неподалеку родители живут. Я у них в погребе продукты храню, он у них большой и холодный, не то что у нас.

— Обирать родных тоже не стоит… — уже с меньшей уверенностью сказала я. Но подумав мгновение, согласилась. — Только немного.

— Я вам теперь должен, так что не спорьте. Не буду же я тут за чужой счет жить?

Ян умчался. Резвый мужичок, хоть и совсем уже не молодой.

— Ой, мама, — хихикала Майя, — дядя Ян мне нравится! Правда, от папы он нас точно не защитит.