Люди проходили мимо, скользя взглядом по всем торговым столам. Скупали молоко, сыры и творог, кухонную утварь, инструменты. Шарфы весной уже никому не были нужны.

Одна девушка, скромно одетая, тощая, в старом платье, заинтересовалась мылом. Я назвала самую низкую цену, какую могла – медяшка.

Девушка забрала мыло, мне в ладонь перекочевала медяшка, и в этот момент я разозлилась.

— Шарфы весной со скидками! — закричала я на весь базар.

Майя от неожиданности икнула, подпрыгнула на ноги и подхватила:

— Зимой вы купите гораздо дороже!

— Только сейчас у вас есть возможность приобрести теплый, уютный шарф за одну медяшку! Зимой они будут стоить пять!

Несколько мужчин обернулись в нашу сторону. Один подошел, недолго подумав.

— Шарф за медяшку? — крякнул он, погладив усы. — Ну а что? Женушке подарю, обрадуется. Да и мне вот этот коричневый давай… Теплые?

— Теплые, дяденька! — обрадованно ответила ему Майя.

Я с нетерпением ждала, пока мужчина вытащит из кошеля две монеты. У меня даже руки дрожали до тех пор, пока медяки не оказались в моем кармане.

Пока раскладывала шарфы заново, поближе к народу, я и не заметила, как солнце заслонила туча.

— Че орешь на весь базар? — рявкнула женщина, которая и была этой самой тучей.

Крупная, в разы выше меня, с огромными руками-молотами. Злющие глаза сверкали, заставляя меня отступить от стола.

— Тебя кто торговать учил? — не унималась она. — Аль не слышишь, что все в тишине работают? Ты так всех клиентов к себе переманишь, а нам что?

— Но у меня только шарфы, — обвела я товар рукой. — Вряд ли вы продаете то же самое!

Под десятками взглядов других торговок я стушевалась. Втянула голову в плечи, сгребла шарфы поближе к себе.

— Предупреждаем один раз, — выплюнула та и больше слушать ничего не стала.

Народ стал шушукаться, переглядываться, но вскоре все вернулось на круги своя. Мой стол никто не замечал, торговки с других рядов спокойно продавали свои товары, а я изо всех сил сжимала в кулаке три медяка.

Хозяин базара, заметив, что торговля у меня была, напомнил, что когда буду уходить, то должна отдать ему часть заработанного, чтобы он передал деньги старосте. Я могла бы сбежать, наверное, но никто и никогда так не делал, потому что второй раз тебя сюда уже не пустят даже в качестве покупателя.

— Не ожидал увидеть вас здесь, — донесся до меня знакомый бархатистый голос.

Рикард, наш спаситель, стоял напротив и щурился от солнца.

— Работаю, — буркнула я, но тут же спохватилась: — Простите, не хотела показаться грубой. Жарко просто очень. Весна всегда такая?

— Не каждый год, — улыбнулся мужчина. — Скоро начнутся дожди, не волнуйтесь. А уже затем лето, еще более жаркое.

— А вы, я смотрю, жару любите? — кивнула я на его костюм из плотной темной ткани синего цвета.

— Не особо. До вечера планируете здесь быть?

— Нет, уже ухожу.

В подтверждение своих слов я подала корзинку Майе и принялась складывать в нее шарфы.

— Не пользуется спросом зимняя одежда, — объяснила я.

— А эти ножницы?

— Пять медяков, — сказала я. — Наверное, слишком дорого.

Передо мной на стол легли пять монет. Ножницы Рикард забрал себе прямо из моих рук и положил в карман. Он их даже не проверил!

— Как ваша матушка?

— Умерла, — через секундную паузу ответила, слегка ошарашенная выручкой в еще пять медяшек. От радости даже сердце стало стучать быстрее.

— Соболезную.

— Спасибо. И благодарю вас за то, что спасли меня тем вечером. Если бы не вы…

— Если бы не ваша дочь, — заметил он. — Не желаете выпить холодного лимонаду под тем навесом?

Я перехватила взгляд Майи. Дочка едва заметно отрицательно мотнула головой, прося меня отказаться.