– Проваливай от сюда!– Буркнули полицейские, обращаясь к дерзкому мальчишке.– Нам надоело за тобой присматривать!

– Уже уплываю…– Кивнул сорванец.– Одна секунда.

Троя уселись в огромную лодку, и оттолкнулись вёслами от берега. Полицейские проводили взглядом преступников, и пошли в свою машину обедать – их ожидали горячие пончики, и они не собирались откладывать своё удовольствие.

– Ну как поживаешь? Куда ты пропал? Чем ты здесь занимаешься?– Затараторил Денис, глядя на печального Германа.– Что с тобой произошло, за всё это долгое время!

– Я сожалею, что бросил тебя так внезапно…– Убито проговорил скалолаз.– Мне осточертела прошлая жизнь, и я решил убежать от неё. Просто скрыться от проблем, и ничего больше не чувствовать. Это было спонтанным решением. Я хотел потом вернуться, но у меня уже не получилось этого сделать.

– Почему не получилось?– Удивился племянник.– Почему тебе запретили находиться в Белянске?

Мужичок виновато опустил глаза.

– Я взял с собой слишком тяжёлый моток верёвки, и меня не смогли отвезти с ним в Белянск.– Заёрзал он.– Я согласился пожить в вонючем Умае, а власти этих городов враждуют, так что…

– Я не понимаю…– Нахмурился Денис.– Как это касается тебя?

– Да не важно…

Герман эмоционально отмахнулся, и сосредоточил своё внимание на собеседнике.

– Лучше поговорим о-другом!– Улыбнулся он.– Как сложилась твоя жизнь, после моего исчезновения?

Денис покачал головой, и зажмурился. Он не любил рассказывать о себе, и старался избегать подобных разговоров. Дядя Гера, в частности, был таким – же. Наверное это перешло им от дедушки.

– Ну пожалуйста…– Азартно продолжил еврей.– Я так хочу тебя услышать.

– Ну хорошо…– Племянник уселся поудобнее, и задумчиво уставился в небо.– Я неудачник.– Начал он.– Конечно, все считают меня счастливчиком, но, по сути, вся моя жизнь заключается в ужасной работе, дешёвом пиве, и надоедливых компьютерных играх, в которые я играю с моим единственным хорошим другом, по имени Сергей.

– А где ты работаешь?– Любознательно поинтересовался экстрималл.– Почему не увольняешься, если тебя там что-то не устраивает?

– Я прислуживаю богатым сливкам общества.– Отчитался паренёк.– Я уже давно планирую уволиться, но, в итоге, даже не решаюсь написать заявление. Наверное я просто боюсь перемен, и не важно, что мне приходиться вылизывать чужие задницы, и выслушивать истеричные крики, когда я что – то делаю не так.

– Ясно…– Кивнул дядя Гера.– А как насчёт девушки? У тебя есть невеста?

– Ты мне скажи…– Денис решительно поменял тему разговора.– За нарушение границы Белянска тебе ничего не сделают, или нас будут поджидать другие полицейские, когда мы причалим к берегу Умая?

– Всё, что они могли сделать, они уже сделали…– Обиженно буркнул скалолаз.– Они просто вышвырнули меня, и будут вышвыривать, пока мне всё это не надоест.

– Или мне…– Вмешался чернявый школьник.– Ведь, кроме меня, никто не осмелиться нарушать законы.

– А ты здесь самый смелый?– Усмехнулся курносый парнишка.– Или для тебя закон не писан?

– Я действую по указанию своего отца…– Парировал мулат.– А его побаиваются даже в Белянске.

– И ты будешь продолжать возить моего дядьку в этот город?– Обрадовался Денис.– Несмотря на запрет?

– Буду.

– А зачем вообще туда плавать?

Дядя Гера огляделся, и поднял указательный палец вверх, чтобы его племянник немного подождал.

– Сейчас поймёшь…– Выдавил он, с ироничной насмешкой.– Когда причалим к берегу.

Город Умай словно предчувствовал появление своих пленников – как только они миновали прохладный тоннель, и оказались под открытым небом, он ударил им в нос отвратительным запахом, и затмил их глаза меланхоличным пейзажем, заваленным вонючими отходами, и усыпанным бородатыми бомжами, которые толпились возле дырявых металлических бочек, и усердно пытались развезти в них костры. Повсюду стояли разворованные дома, без света, и жильцов, и дымились погоревшие машины, без стёкол, и дверей – все стены, и мосты, были исписаны рисунками граффити, и измазаны коричневой грязью, напоминающей варёную сгущёнку. Хулиганы не боялись никаких наказаний – они надевали капюшоны, чтобы прятать лица от полиции, и покупали револьверы, чтобы грабить беззащитных горожан – все были взволнованы, и озлоблены – их шаткий образ жизни вызывал сочувствие.