– А сейчас быстро за мной!

То и дело, поглядывая вниз на водопад и каменную чашу с прозрачной водой, я устремился за домовым. Дорога извиваясь, круто ступенями стала подниматься вверх. Из-за водяной пыли камни стали скользкими. Приходилось карабкаться вверх быстро, но осторожно. Дважды моя нога соскальзывала с мокрой ступени, и я лишь чудом смог удержался на краю. Наверху, преодолев самый сложный участок и оставив позади водопад с водяным, мы смогли передохнуть. Вернее, отдых нужен был только мне. Домовой не знал усталости. Я же от короткого марш броска совсем выдохся. Да и порезанные об острый камень ладони требовали внимания. Нафаня вновь спустился к водопаду и набрал там мха, росшего вольготно в условиях повышенной влажности. Пока, я прикладывал мох к окровавленным ладоням, домовой рассказал мне о водяном. Некогда водяные обитали в огромном количестве по всему миру. В море, у каждой реки, озера или просто омута или родника имелся свой дух-хранитель. Они отличались по облику и нраву, но, по сути, оставались сильными и своенравными духами, повелителями водной стихии. И морской бог римлян Нептун, и японский каппа, и западнославянский Езерним являлись разными «подвидами» водяного. Тот водяной, что я видел внизу, возле водопада назывался Донбеттир. Этот подвид всегда обитал в горах Кавказа и отличался от своего славянского собрата лишь любовью к цепям, которыми любил отхлестать тех, кто любит купаться по ночам или портит, загрязняет воду. В отличие от других обитателей долины Донбеттир уже не первую сотню лет восседал на своем троне, когда сюда пришли первые эльфы и стали строить Врата. Водному царю подчинялись все рыбы и вся подводная нечисть. Ундины, мавки, ласкотухи, лобасты и прочие побаивались владыки вод. Выяснять чем отличается мавка от других русалок и кто такие лобасты и ласкотухи я уже не стал. Кровь больше не капала с рук, одежда немного подсохла, поэтому мы пошли дальше…

Тропа продолжала нас вести вдоль реки. Северная часть долины разительно отличалась от южной. Здесь оказалось гораздо прохладней, да и влажность не так чувствовалась. Если южнее преобладали лиственные леса, то за водопадом «Купель водяного» начинались смешанные и хвойные леса. Прошли мы около километра, или двух, как оказались на распутье. В этом месте влево уходило еще одно ущелье, узкое и мрачное. Как объяснил домовой в этом ущелье, высоко в горах жили черные тролли и Берендей.

– Кто-кто? – переспросил я.

– Берендей… Колдуна так одного зовут. Он, конечно, волхв весьма слабый, но может оборачиваться в бурого медведя. У него в доме я и живу… Если идти дальше на север, то можно встретить леших, водяных и горных эльфов. Куда пойдем?

Куда? Я задумался. Но принять решения не успел… Перед нами река делала плавный изгиб, образовывая на излучине пологий каменистый пляж. Над береговой линией в этом месте клубился туман, ежесекундно, сгущаясь. Домовой на туман не обращал ни малейшего внимания, я тоже. Мало каких чудес еще можно ожидать в столь удивительном месте! Но то, что потом случилось, неприятно меня удивило. Мой разум, смирившись с существованием эльфов и водяных, вновь подвергся шоку. Туман собрался в плотный, мерцающий серебром, шар, в котором открылось круглое оконце. Из него вывалились… Я морально готов был к появлению троллей, гоблинов, кентавров или какого – нибудь змея Горыныча, но никак не к двум человеческим фигурам в экзоскелетах и доспехах из кевлара, с громоздкими, двуствольными автоматами. Из ступора меня вывел Нафаня, который когтями полоснул меня по ноге, и заорал неожиданно басом: