Я не мог позволить созданиям ночи схватить Ириду и утащить её в самый ад. Не мог потерять её снова, даже во сне, который чудился таким реальным. Резкими рывками я освободил руки от сковывающих древних костей. Не знаю, как у этого худощавого тела хватило на это сил. Обратил взгляд ввысь и выставил ладони вверх, словно прося солнечного света у Богов. «Я живой» – единственное, о чём думал. И жизнь оказалась сильнее смерти.

Яркий луч белого света пронзил меня, осветив округу на десятки метров вокруг. Силуэты скелетов испарялись, развеивались на ветру. Замогильный шёпот десятков голосов стих. Высоко надо мной стоял столб яркого тёплого света. Ирида лежала на земле, а её ноги окутывали струйки стелящегося зеленоватого тумана. Она приподнялась на локтях, и я шумно выдохнул от облегчения. Ей больше ничего не угрожало.

– Теперь тебя точно заметят, – послышался облегченный голос Ириды.

– Такое-то сложно не заметить! – я отошёл к факелу, воткнутому в землю. От угольков струились еле заметные потоки серого дымка.

Луч света пронзал небо до самой грани верхнего мира, осветив участок гладкого моря над нами. Такое привлекло бы даже Бога. Но как я это сделал? Вопросов накопилось куда больше, чем ответов.

Ангел, или как его называют здесь – хранитель мира мёртвых, не заставил долго ждать. Мы не успели вернуться к дому, как сверху послышались звуки порхающих громадных крыльев. Обернувшись, мы узрели, как чёрный силуэт ангела пронзает луч света, а после медленно опускается на землю. Мне удалось достаточно хорошо разглядеть высокий тёмный скелет с крыльями из чёрных перьев, как у ворона. Его глазницы горели белым пламенем и напоминали портал, через который и прошли мы с Иридой. Прожилки света окутывали древние кости. Этим ангел значительно отличался от тёмных душ в виде скелетов. Из черепа торчали невысокие рога, ангел был похож на адского демона, чем на что-то божественное и возвышенное.

Я пошёл навстречу к хранителю. Костяной силуэт плавными шагами вышел из луча света. Постепенно на кости нарастала плоть, но в этом не было ничего человеческого. В грудной клетке раскрылись ярко-красные лёгкие, показались мышцы и сухожилия, тёмные, как у мертвеца. На грозном черепе стремительно нарастала серая кожа, приобретая очертания грозного лица.

Мускулистая обнаженная фигура остановилась напротив меня. Он был выше на целых две головы, и я ощутил себя букашкой, снизу смотрящей на крупного зверя. Ещё несколько дней назад я бы в ужасе убежал куда подальше, если бы не словил паническую атаку, но сейчас что-то кардинально изменилось. Взгляд хранителя застыл на мне, и ночную тишину прерывали лишь порывы промозглого горного ветра.

– Я искал тебя, хранитель, – плавно заговорил я, чтобы развеять зловещее молчание, – чтобы просить у тебя помощи. Каждую ночь из года в год, я оказываюсь здесь. А просыпаюсь снова в мире живых.

Зловещее лицо хранителя наклонилось. Я всем нутром ощущал опасность, которая исходила от этого сильного существа. Но утешал себя тем, что это всего-навсего сон, а в грёзах нельзя умереть. Он вытянул руку, и длинным чёрным ногтем указательного пальца дотронулся до моего лба. Кожа пронзилась, и я ощутил, как со лба к носу стекает тонкая струйка крови.

Хранитель убрал руку, и дьявольское лицо пристально осмотрело испачканные кровью пальцы.

– Тебе здесь не место, – низким, но громким замогильным тоном провозгласил ангел так, что слова эхом разнеслись по улочкам.

– Так верни меня обратно, в мир живых! – брови приподнялись от осознания последствий этой просьбы: если я уйду, то больше не увижу Ириду. Но сказанных слов не вернёшь.