– От матери. Прочти, когда будешь дома, – будто не услышав, ответила сестра и протянула письмо.

Зола медленно взяла его, пальцы скользнули по бумаге к холодному сургучу.

– И что скажут Стражи, если увидят меня с ним?

Джена качнула головой, ее волосы легли волной на плечи.

– Я уже обо всем договорилась.

Зола прищурилась, и губы дрогнули в недоверчивой улыбке.

– Стражи разрешили? Надо же… с чего вдруг такая доброта?

Джена лишь пожала плечами.

Зола не любила долгих разговоров с сестрой и быстро перевела взгляд на письмо, сжав его между ладоней.

Давно не поступало от мамы вестей. После признания вины Золы почти все близкие отвернулись. Среди них оказались и родители. Отец отрекся от нее, написав гневное послание, полное презрения и угроз. Запретил и остальным поддерживать отношения. Уже несколько сотен лет Зола не видела и не слышала родных.

Джена вышла на связь лишь недавно, скорее по просьбе мамы, которая тайком передавала весточки, наполненные любовью и надеждой, доказывающие, что есть те, кто помнит и ждет ее.

– Чему сегодня учила детей? – спросила Джена, прерывая мысли.

Зола вздохнула, убирая письмо в складки одежды.

– Открыла первую завесу. Наверное, и сама слышала, возможно мы отправимся на поверхность.

Джена приподняла брови.

– Значит, скоро вторая? Удивительно, как все-таки сжали время. Еще недавно ты их начинала учить теории.

Зола провела рукой по волосам, отбрасывая прядь с лица.

– Скоро. Если ничего не поменяется, покажу им и вторую, и третью.

Джена внимательно вглядывалась в лицо сестры, словно ища что-то.

– Все еще вспоминаешь? Поведешь к людям через свою боль и страдание.

Зола резко подняла на нее взгляд, в котором промелькнуло раздражение.

– Не нужно меня жалеть. Возможно, поведу. Сейчас уже не так… больно.

Вздохнув, она склонила голову набок.

– Мне нужно отметиться. Пойдешь со мной? – в вопросе звучала усталость. – Если нет, я ухожу.

С этими словами она направилась к Распорядителям – зарегистрировать выполненную работу. Раньше было достаточно предупредить Стражей. Теперь же каждый шаг, каждое решение требовали подтверждения.

– Стой, не сердись, – произнесла Джена, преградив путь. – Может, попросишь у Блюстителей другое задание? Сколько можно заглаживать эту вину?

Сестра сжала кулаки, чувствуя, как в груди поднимается глухая боль.

– Пока не будет прощения, я обязана следовать правилам.

– Но за что? За то, что полюбила смертного? Этих… грязных существ?

– Да, полюбила. И это моя роковая ошибка. Мне пора, я очень устала. Нужно восстанавливать силы.

Голос был тверд. Зола не собиралась оправдываться.

– Завтра встретимся на Вершине Пламени, сестра? – спросила Джена.

– Да, запрет сняли.

Зола больше не стала задерживаться и направилась сначала к Распорядителям, а потом к Стражам – тем, кто неусыпно следит за ней.

– Почему так долго? Мы собирались поднимать тревогу – язвительно заметил один из них, ставя печать на бланке отчета.

Зола выпрямилась, лицо оставалось бесстрастным.

– Возникли сложности с завесой, потом задержалась с сестрой, – спокойно ответила она. – Могу идти?

– Как прошел день?

– Без происшествий. Ученики довольны. Ждут, когда смогут попасть на поверхность.

– Ну, если ждут – хорошо. Завтра откроешь им еще одну завесу и проведешь наверх. Готова?

Зола сжала губы, не позволяя себе даже тени сомнения.

– Конечно.

Времена, затерянные в веках… Давно это было, когда предки мифритов бежали сюда. Пришлось нелегко. Требовалось отыскать пути к спасению. Большинство из них укрылись под землей, но некоторым позволили остаться на поверхности. Были и те, кто нашел приют в параллельных мирах, однако секрет их путешествия известен лишь немногим.