Командир смотрел на Ника и не хотел понимать происходящее. Кузнец тем временем продолжил свою речь:

– Мьельнир я сохраню на память. Буду на него смотреть и вспоминать, что достигать цели можно разными путями.

– Я любил и ненавидел, – в доску втыкается острое лезвие. – Но теперь душа пуста.

Лучшее, что можно сделать сейчас – выпустить пар. Безопаснее всего – в спортзале или тире.

– И не знает боли в груди осколок льда, – еще один нож входит в доску, как в масло.

Три года коту под хвост. И вот я метаю ножи, а из колонок орет Житняков. Подпеваю ему. Хорошо.

– Боги прокляли спятивший Рим, – следующий трек снова попадает в настроение. – Город брошенных женщин и калек.

Очередной кусок металла летит в мишень и… отскакивает от нее.

– Ты сам решил пойти на риск, никто не крикнул: «Берегись!» – последнее, что я слышу. А потом – тишина. И темнота.

* * *

– Так-так, кто у нас здесь? – меня будит приятный женский голос. – Что же с тобой делать?

Пытаюсь открыть глаза. Не выходит. Все тело болит и не слушается, голова раскалывается.

На лоб ложится что-то холодное. Хорошо-то как!

С трудом мне все же удалось разлепить веки. Темная комната с мутным окошком, на краю кровати сидит симпатичная девушка.

– Не спать! Эй! – она тормошит меня, не давая провалиться обратно в забытье. – Пить хочешь?

Делаю усилие и слегка киваю. Девушка улыбается и подает плошку с водой.

Интересно, где это я? На больницу не похоже, на чью-то квартиру тоже. Больше смахивает на деревенский домик или… Я аж поперхнулся. Думал, так бывает только в книгах или аниме.

– Ну как? – девушка убирает пустую посуду и улыбается. – Уже лучше? Кто ж это тебя так? Ой, меня кстати Жанна зовут. А тебя?

«Жанна из тех королев, что любят роскошь и ночь» – проносится в больной голове. В ответ я лишь улыбаюсь краешком рта. На большее сил не хватает.

– Ладно, отдыхай, герой, – она смеется и направляется к выходу, а я могу оценить изящную фигуру девушки и довольно открытый наряд. – Чуть позже принесу тебе еды.

Оставшись один, пытаюсь осознать происходящее. Цепочка событий выглядит как-то так: расставание с невестой за неделю до свадьбы, метание ножей в тире, ранение отскочившим лезвием, похоже смерть от потери крови – в тире я был один. Как нож угодил точно в сердце? А потом начинается не менее невероятное: воскрешение или перерождение в ином мире, встреча с Жанной. Или это все галлюцинации умирающего мозга? Первый вариант мне все же нравится больше.

От размышлений меня отвлек голос Жанны:

– О, тебе уже лучше. Я рада. Поешь, вот.

Она ставит на кровать небольшой поднос с миской, в которой плещется похлебка. С детства не любил супы. Пожалуй, единственное исключение – это борщ. Густой, наваристый, с жирной сметной и чесночным хлебом. В животе урчит. Девушка улыбается и поправляет подушку, чтобы мне было удобнее полусидеть.

Когда с похлебкой покончено, Жанна удовлетворенно кивает:

– Идешь на поправку. Кстати, так и не сказал, как тебя зовут и откуда ты.

– Спасибо, – теперь я могу говорить, не особо напрягаясь. – Меня зовут Ник. Николай, если полное имя имеет значение.

– Ник, – повторяет Жанна. – Запомню. Как в наши края попал?

– В ваши – это какие? Это явно не Россия, да и на Европу двадцать первого века не особо похоже…

Девушка с сомнением качает головой. Подходит ближе и кладет руку на лоб.

– Горячки нет, а говоришь странные вещи. Какая Россия, какая Европа? Ты в провинции Прант, на западном побережье Королевства. Так откуда ты?

Что ж, мои предположения верны: это не наш мир. Вздохнув, я рассказываю Жанне события последних дней своей жизни. Она внимательно слушает, изредка кивает и задает наводящие вопросы.