В результате в один из дней он с тысячей оговорок сказал, что собирается продать дом, поэтому просто необходимо сделать кое-какие работы по благоустройству (иначе стоимость участка будет существенно ниже). Когда на уикэнд приехали к нему домой в пригороде Сакраменто, начали с тропинки на задний двор – нужно было срезать кочки, вынести грунт, и потом разровнять поверхность прохода «по ниточке». Нет, он и сам не сидел в стороне, и честно пытался работать наравне – да куда там! У него пальцы не сильно жесткие, привыкшие к клавиатуре, у меня на ладони ряд застарелых мозолей, в которые так удобно ложился черенок лопаты. Через полтора часа он, к тому времени частенько присаживавшийся в теньке перевести дух, к месту событий пригласил на экскурсию жену и дочерей с фотоаппаратом – щелкнуться на фоне громадной кучи песка, вытащенной на тротуар перед входом в гараж.

Ну не будешь же останавливаться на середине работы, поэтому спросил у него: «что собираешься с песком делать?».

– на днях вызову рабочих, увезут отсюда.

– зачем кого-то вызывать, вон у тебя на тротуаре автоприцеп стоит. Давай загрузим, и сами отвезем.

А вот тут дальше начинается прикол: в нашей стране, если грунт «чистый», без примесей мусора, то можно бы где-нибудь на обочине дороги засыпать какой-либо ухаб. «Там» он сначала съездил на ближнюю стройплощадку, взял соответствующее согласие у прораба, и только потом мы сделали два рейса. Словом, в тот день свой «сэндвич и просмотр матча НБА в кресле-качалке» я честно заработал. А когда расслабились перед отъездом в другой пригород, где мне снимали квартиру, из чистого любопытства поинтересовался «сколько может стоить такая работа, если нанимать временного «шабашника». Хотелось бы сразу с радостью подчеркнуть, что Стив принял этот вопрос именно как дружеский, без подоплеки в нем (типа намека «плати, брат, за пот и мозоли»). Оказалось, что сэкономил ему стоимость неплохого ноутбука…

Буквально на следующее воскресенье он опять заехал за мной, и уже даже не спросил, свободен ли я или могу ли помочь. А когда очутились на заднем дворе его дома, он показал два «объекта работ» и предложил выбрать – чем буду заниматься я, и, соответственно, другим займется он сам. С одной стороны двора стоял покосившийся курятник, с заржавелыми шурупами, который надо было аккуратно разобрать на щиты, а в углу участка какой-то пень, ждущий выкорчевки. А у меня к этим шурупам своего рода «аллергия» – нудная работа, крутить отверткой и каждый раз чертыхаться, когда сорвется. Поэтому кивнул в сторону лопаты и пня, благо толщиной бывшее деревце можно было бы обхватить двумя ладонями – то есть, по моим прикидкам, максимум на полчаса работы обкопать и вытащить корни. До того дня ни разу не видел электрический шуруповерт, с помощью которого Стив за десять минут бесследно убрал птичью клетку в рост человека. Еще десять минут ему понадобились, чтобы не торопясь перенести части в гараж. А вот с пнем, вопреки ожиданию, все получилось не так-то просто. До того момента даже не слышал название redwood («красное дерево» – ну и что?). Оказалось, что это легендарная секвойя, а корни у нее уходили и уходили в глубину.

Уже зарылся по пояс в почти неподдающийся красноватый грунт, когда неожиданно заметил краем глаза щелкнувшую сбоку вспышку фотоаппарата – Стив опять позвал жену и дочерей, шутливо провозглашая «он хочет докопаться до Китая». К тому времени у меня нахмурившиеся брови уже не расходились, и пот заливал глаза, и «матюкался» про себя за тяжкий труд. Когда закончил выкорчевку, стоял в широкой яме уже по грудь. Вот так состоялось мое первое знакомство со знаменитым «мамонтовым» деревом.