Добрыня уверенно передвигался вперёд, как буксир, тянущий за собой два изящных парусника. Кое-как я доковыляла до места у окна, выбранное им в качестве базовой стоянки для нашей небольшой флотилии. Весь адов путь прошла, повиснув на нём и судорожно сжимая его предплечье, другой рукой вцепилась в сумочку, чтобы ежесекундно не одёргивать узкое платье. В чужой обстановке и от неизвестности пришла в какое-то перевозбуждённое состояние. «Наверняка, четверть зала отъявленные миллионеры, а может, и миллиардеры! И мы со Светкой.... Это как? А ещё с родителями Александра встречаться. Не сморозить бы какую-нибудь глупость и не навернуться на каблуках».

– Не нервничай так, солнце моё, мы здесь новички, поэтому и обращают внимание, – поддерживал любимый мужчина, спокойно рассматривая присутствующих.

– В жизни больше не пойду! На такие тусовки без меня, пожалуйста.

– Что ты опять? – Его взгляд остановился на мне, он оценивающе прищурился и заключил: – Смотришься великолепно, того и гляди очередь из Рокфеллеров выстроится, придётся отбиваться.

– Издёргалась вся. Чувствую себя как лягушка за царским столом, – произнесла я сквозь зубы, стараясь сохранить подобие улыбки. Нервозность не прекращалась. – Ещё туфли натирают, пятки аж горят. Протопчусь в них пару часов и здоровенные мозоли обеспечены.

– Сменки бы с собой взяла, тапки домашние, – небрежно бросила Светик. Она быстро освоилась и мило улыбалась, поглядывая по сторонам. – Нат, я рассмотрела почти всех. Дамы одеты круто, даже слабо сказано, но многие по сравнению с нами не комильфо. Либо возраст далеко «за», либо фигурой не удались. Так что, расслабься, мы ничем не хуже.

   К нам подошел мужчина и что-то сказал Добрыне по-немецки.

– Герр Майер приглашает нас в кабинет.

   Я разволновалась сильнее, но собрала себя в кучу и снова, как клещ, вцепилась в своего мужчину. Под перекрёстными взглядами мы продефилировали в другой конец зала. Надо же! Вроде бы, сливки общества, а любопытствуют как бабульки на скамейке возле подъезда! Мысль эта немного приободрила. И, правда, что я так дёргаюсь? У них всё так же, как и у нас: и в душе моются, и в туалет ходят.

– Не бойся, мужик он нормальный, даром что богач, – громким шёпотом придавала уверенности Света, Добрыня отозвался глухим смешком.

   Он поднялся навстречу, мужчина лет пятидесяти трёх-пятидесяти пяти. Ничего особенного я не разглядела, дядька как дядька, среднего роста, коротко стриженый, ничем не примечательный, таких множество. Его спутница чуть постарше нас. Тёмно-русые волосы, зелёно-серые глаза, черты лица правильные, следов пластики не заметила. Она подошла ко мне, взяла за руку, а я с облегчением подумала, что они совсем обычные люди. Переживают за своего ребёнка, как и я за Сашку. Меня немного отпустило и я почти расслабленно улыбнулась, глядя на женщину.

– Позвольте познакомить вас с моей супругой, Бригитте, – Добрыня переводил с немецкого. В свою очередь, представились и мы со Светой.

– Конрад Майер! – произнёс мужчина, когда его жена деликатно отошла в сторону. Он взял мою руку и тряс долго, что-то говоря по-немецки.

– Они вам очень признательны. Как любые родители, супруги страшатся думать, что могло случиться с их ребёнком. Их благодарность не имеет границ. Чета Майеров всегда будет рада видеть вас в качестве почётных гостей. От себя добавлю, если человек при знакомстве называет своё имя, значит, к нему спокойно можно обращаться на «ты». Это большая честь, девочки, учтите!

– Мы можем спросить о ребёнке? – обратилась я к Добрыне, перед глазами всплыло заплаканное веснушчатое лицо. Он задал вопрос супругам, те слаженно закивали.