Взмыленные животные сами дотащились до дома. На пороге стояла ночь. Взволнованные соседи обступили въехавшие в село сани, где между ревущими пацанами лежал стонущий Мордок. Он рвал на груди полушубок и скрежетал зубами от боли. Под овчиной рубаха обильно пропиталась кровью. Парня внесли в избу, уложили, раздели. На груди красовались три глубоких кривых пореза – следы от когтей. Откуда они взялись под слоем одежды, сам пострадавший объяснить не сумел. А малышня, размазывая по щекам крупные слёзы, твердила только одно: волк из старой сказки.

***

Старх долго ворочался в постели, слушая как в очаге потрескивают прогоревшие поленья, а в окна постукивают колкие снежинки. Сон не шёл. Промаявшись часа два, раздражённый охотник встал, прошаркал к окну и закурил цигарку.

Дым медленно поплыл к потолку. Старх сдвинул занавеску и сощурился, заглядывая в щель между ставнями. Снаружи луна заливала голубым сиянием снежное поле. За пустырём темнел под серым небом ряд остроконечных елей. У кромки леса стояли особняком три дома. Крайний – Уорда, бесприютный, с давно погашенными окнами.

Нахмурив лоб, глава охотничьего сообщества сунул руку за ворот рубахи и сжал согретый теплом тела камень.

И в этот момент в дверь громко постучали. Ругнувшись, Старх раздавил в пепельнице окурок и пошёл открывать.

– Кого там ещё принесло?! – бросил он грубо и, сунув ноги в сапоги, рванул задвижку.

За дверью никого не оказалось. Он вышел на крыльцо, спустился со ступеней и поглядел во все стороны. Странная тишина настораживала. Даже ветер, шевельнув было спутанные волосы, бесшумно удалился гулять по округе. Дворовые псы не подавали голоса. Трусливые шкуры забились по будкам и не показывали носа наружу.

Старх пересёк двор, остановился у забора и посмотрел на лесные заросли. И тут его прошиб холодный пот. Охотник торопливо ломанулся обратно в дом. Закрылся на все замки и запоры и снова схватился за камень. По стене дома что-то стукнуло.

Затаив дыхание, Старх приблизился к окну и, сощурив глаз, глянул в щель. Обзор на миг перекрыло, и он отпрянул.

Что это было?

Выдохнув, снова припал к оконной щели. Снаружи по-прежнему сияла луна. За стенами дома безмолвствовала зимняя ночь.

– Чёрт! И привидится же, – пробубнил охотник и растёр ладонями заросшие щёки.

В мысли влезла тревога. Что-то там было. В лесу, сразу за домом. Он слышал скрип старого одинокого дерева. Глухой и размеренный.

Старх потянулся за графином, наполнил стакан самогоном и влил в себя половину. Фыркнув, уткнулся в рукав. По усам ручейками скатились капли. Почти сразу нутро опалило жаром, голова ослабела. Стащив сапоги, охотник завалился в кровать. Ещё поворочался с пару минут и впал в тяжёлый болезненный сон.

Он опять переминался на холодном ветру, только теперь за забором. Мертвенный свет луны заливал окрестности – сонные дома, снежно-синий пустырь, окаймлённый чёрной бахромой леса, и голый кустарник, за которым кто-то стоял.

Слух уловил свистящее дыхание и тихий предупреждающий рокот. Во дворах Грейстоуна стал оживать лай проснувшихся псов. Набирая силу, со всех подворотен понеслось подвывание, тявканье, грубое буханье. Старх поднял глаза на вершину горы и обомлел – оттуда сходила лавина тумана.

Он пошатнулся, в душе разрасталось ощущение тяжести.

И в этот момент Атсхалы потряс чудовищный рёв.

Лай мгновенно притих. Оборвался вовсе. Псы, скуля и поджимая хвосты, забились по будкам.

Непреодолимая лавина достигла подножия гор. Полыхая зеленью сотен глаз, покатилась по лесу. Разметая сугробы, с треском ломая кусты и заходясь угрожающим воем.