Он расслабился, покорно опустил плечи: руки, державшие его, тоже отступились. Лачугин встряхнулся, поправил одежду.

А следователь все стоял и смотрел на него. То же лицо с крупным прямым носом. Тот же шрам над верхней губой. Те же водянистые, почти бесцветные глаза. Но насколько они сейчас были охвачены страхом и смятением.

«Его, наверное, расстреляют?» – вспомнил следователь вопрос Лачугина, заданный ему там, возле морга, когда шел разговор об убийце…

Как же он тогда не насторожился, не пригляделся к этому типу? Хотя в то время… путались всякие там беглые преступники, пьяные водители, лесные бродяги… А тут еще не кто-нибудь, а сам сосед Портновых…

Следователь тотчас отогнал роившиеся в голове мысли и, сделав несколько коротких шагов по комнате, сказал, обращаясь к задержанному:

– Однако вы, кажется, ехать куда-то собирались, Лачугин?

– Собирался. К сестре. Да, видать, в неровен час. Ну, ладно, это не к спеху… – Хозяин квартиры опять пытался улыбаться, но это уже было мало похоже на улыбку. – А вы, стало быть, в гости к нам? Что ж, добро пожаловать! Прокуратуре и милиции, как говорится, всегда рады!

Он повернулся к жене, стоявшей неподвижно в углу, возле телевизора.

– Нюра, поставь-ка нам быстренько чаю, а я схожу… тут, недалеко…

Это уже было слишком.

– Вот что, – холодно сказал следователь, – никуда вы не пойдете!.. И вообще, перестаньте паясничать. Дело слишком серьезное, чтобы ломать здесь комедию.

– Не понимаю… – мгновенно помрачнел Лачугин, зябко оглядываясь по сторонам. – Меня что, обвиняют в чем-нибудь?

– Не обвиняют, подозревают, – уточнил следователь.

– В чем же?

– Об этом будет разговор в прокуратуре. А сейчас прочтите вот это. – Он протянул Лачугину постановление о заключении под стражу.

Лачугин нерешительно, словно боясь обжечь руки, взял документ. Его уже било мелкой дрожью. Каким-то отупевшим, совершенно бессмысленным взглядом он прошелся по строкам и вдруг со злобой посмотрел на следователя.

– Но…

– Уведите! – приказал Мустафин, и стоявшие за Лачу-гиным работники милиции, тотчас взяв его под руки, повели на улицу.

В комнате воцарилась тишина. Жена Лачугина стояла бледная, не шевелясь и потупив взор.

– Ваши дети? – кивнул Мустафин на висевшие на стене фотографии.

– Да, – не поднимая глаз, ответила она. – Большие уж. Дочь замужем, сын учится в техникуме.

– Их дочь тоже могла бы выйти замуж…

– Он? – вдруг с ужасом спросила она и, застонав, закрыла лицо руками…

Из протокола допроса подозреваемого Лачугина Дмитрия Ивановича:

«…Никакого преступления я не совершал… Был в тот день на работе и никуда не отлучался. Это могут подтвердить товарищи-сослуживцы… С Портновыми я живу по соседству, никаких личных счетов у меня с ними нет. Портнова, его жену, дочь я никогда не преследовал, зла им не причинял и не намеревался… В тот день работал в своей обычной одежде: куртке и брюках из синей хлопчатобумажной ткани, серой рубашке, ботинках…»

Из протокола очной ставки между свидетелем Тумановым и подозреваемым Лачугиным:

Туманов: Лачугина знаю хорошо, оба работаем в мастерской вышкомонтажной конторы слесарями. Отношения у нас доброжелательные… Это случилось как раз в тот день, когда не вернулась домой дочь Портновых. После обеда я, как обычно, шел на работу и недалеко от конторы увидел девочку, удаляющуюся по дороге в сторону леса, по фигуре и одежде похожую на дочь Портновых. Впереди нее бежала собака… Потом я заметил, как через проем в заборе с территории конторы на улицу вышел высокий мужчина, одетый в синюю спецовку, и осторожно, крадучись, направился вслед за девочкой. По всем приметам это был Лачугин. Я еще раз убедился в этом, когда пришел в мастерские и не застал его там. Он появился на работе часа через полтора-два, сказал, что провожал друга, и просил не говорить о его опоздании начальству…