– Сама именинница-то, надеюсь, дома?

– Дома. Они там с Санией и Розой пекут перемячи. Молодцы у нас соседи. Как пришли с работы, сразу взялись за дело. Скоро должны и мужья явиться…

В квартире было жарко и пахло печёным. Мустафин сразу заметил: в прихожей на столике две вазы с яркими живыми цветами. В зале стоял убранный по-праздничному стол, а в углу, возле телевизора, – маленький столик для дочери и ее подружек.

Через полчаса гости были в сборе и начали чествовать именинницу…

Шел своего рода импровизированный детский концерт, когда в квартиру позвонили.

– Наверное, Сабир с женой, – поднялась с места Ильсия и направилась в прихожую. Вскоре она вернулась: – Марат, это к тебе… – сказала несколько растерянно и с виноватой улыбкой посмотрела на гостей.

Мустафин извинился и вышел.

В прихожей ожидала женщина, опрятно одетая, красивая, но только очень бледная и усталая, словно перенесшая болезнь. Глаза большие, редкой голубизны смотрели на следователя с болью и страданием. Мустафин не узнал, а скорее догадался, кто это…

Женщина несмело поздоровалась.

– Простите меня, – сказала она тихим, ослабшим голосом. – Я без предупреждения и, кажется, не вовремя…

– Что вы, что вы, – поспешил успокоить ее Мустафин и открыл дверь комнаты, используемой им в качестве рабочего кабинета. – Проходите, прошу вас. Садитесь!.. Если не ошибаюсь, вы – Портнова Евдокия Ивановна. Я собирался встретиться с вами, но вы были заняты…

– Да, я была занята эти дни, – все тем же тихим, ослабшим голосом произнесла она, пытаясь изобразить на лице нечто похожее на улыбку, – а теперь вот свободна, как видите…

Казалось, еще миг, и из глаз ее хлынут слезы, но она прикусила губу, сжалась в комок и, посидев так немного, проговорила с дрожью в голосе:

– Мы похоронили ее и, не знаю почему, меня потянуло сюда…

Из зала послышались звуки пианино – и нестройные детские голоса, перебивая друг друга, запели:

Мустафин встал и быстро прикрыл дверь.

– Простите, – сказал он растерянно, – у дочери день рождения…

– А-а, – привстала Портнова. – Ну, тогда мне лучше уйти. Я приду завтра…

– Ни в коем случае! – он решительно остановил ее. – Вы поступили совершенно правильно, придя сюда. Садитесь, пожалуйста, и расскажите, что вас тревожит. Я уверен, вы пришли не случайно.

– Видите ли, – чуть ободрилась она, доверчиво посмотрев на следователя полными слез глазами, – в жизни иногда на многое не обращаешь внимания, многое пропускаешь мимо ушей и глаз, многое просто забываешь… Горе же заставляет вспомнить все, и не просто вспомнить, а пережить заново, оценить по-иному. Вот и я тоже вспомнила одну странную историю. Да, странную, даже похожую на сказку. Я видела его всего один раз…

– Кого? – сразу же насторожился следователь.

– Призрака… – нахмурилась она и опустила глаза. – Да, да, призрака. Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума. Нет, хотя в моем положении и немудрено… Так слушайте. Этот случай произошел больше года назад, как раз после новогоднего праздника. Было около десяти часов вечера. Я возвращалась с работы – в то время мы составляли годовой отчет и приходилось засиживаться допоздна. Когда проходила через лесопарк, то увидела впереди темную фигуру. Она стояла на дороге. Сначала я подумала, что это какой-нибудь ряженый, но фигура продолжала стоять прямо на моем пути, и я невольно приостановилась. Фигура сделала несколько шагов мне навстречу. Освещения в том месте не было, но я сумела кое-что разглядеть. Человек этот был в темном полушубке и темной меховой шапке. Шея и голова до самого носа замотаны шарфом. Я стояла и смотрела на него как загипнотизированная. Внутри у меня все сжималось от страха.