Из сообщения начальника исправительно-трудового учреждения:

«…Осужденный за злостное хулиганство Рябов Петр Егорович назначенное ему наказание полностью не отбыл, умер в межобластной больнице от рака легких…»

Оперативно-розыскная группа во главе с майором Салиховым обобщала полученную за день информацию, когда в поселковое отделение милиции вбежала, запыхавшись, взволнованная до крайности женщина и закричала, простирая руки к сидевшему за барьером дежурному:

– Скорее! Скорее! Да что же вы сидите!

– В чем дело? Что случилось? – словно по команде повскакивали с мест оперативники.

– Спокойно, товарищи, – поднялся Салихов. И, подойдя к барьеру, сдержанно спросил, обращаясь к женщине: – Ваша фамилия?

– Бондарева.

– Где вы работаете?

– В жилищно-коммунальной конторе.

– Хорошо. А теперь расскажите, что произошло.

На мгновение воцарилась тишина, все вернулись на свои места. Возле барьера остался стоять лишь Салихов.

– Вы знаете, шла я сейчас лесом, по дороге, что невдалеке от поляны, где убийство совершилось… Иду, значит, себе спокойно, слушаю, как птицы щебечут. И вдруг из кустов выбегает на дорогу человек, дышит тяжело, стонет будто. Я – сразу в крик, испугалась больно, а он – руками за голову, прыг через дорогу – и снова в кусты. Только я его видела. Ох, и страшным показался мне этот человек! Не то черт, не то леший какой. Не помню даже, как выбралась из леса. Лишь на опушке и опомнилась от страха. А как пришла в себя да успокоилась немного, то грешным делом подумала: что делал там этот человек, на поляне-то? От кого и зачем бежал? Подумалось мне, прости меня господи, уж не он ли загубил девочку-то…

– Вы разглядели этого человека? – Салихов придвинулся к женщине, словно боялся пропустить что-то важное, глаза насторожились.

– Да где уж там разглядеть, – махнула рукой Бондарева. – Он как выскочил из кустов, так у меня свет белый в глазах померк. Тут мгновенье какое-то прошло, не больше, как он прошмыгнул. Прошмыгнул и пропал. Во что был одет, обут, заметить не успела!

– Ну а место, где встретили его, сможете нам показать?

– Место, пожалуйста. Оно приметное. Я по этой дороге весь век свой хаживала.

– Хорошо, – Салихов повернулся к оперативникам: – Все в машину! Каждому иметь оружие! А вы, – обратился он к дежурному, – оповестите кинолога. Пусть ждут нас с Пальмирой. Заберем их по пути.

Сначала хотели начать преследование с того места, где Бондарева наскочила на незнакомца, но Салихов настоял: начинать надо с поляны, а Бондарева с милиционером пусть дожидаются на дороге. И не ошибся. Покружив по поляне, Пальмира взяла след и сразу же потащила кинолога в чащу. За ними устремились Салихов и остальные оперативники. Прошла минута – и они выскочили на дорогу. Салихов успел лишь крикнуть Бондаревой: «Идите к машине и ждите нас!» – как собака с кинологом, перебежав дорогу, уже скрылись в чаще. Майор решил не отставать.

От мелькавших стволов деревьев – белых, серых, коричневатых – рябило в глазах, ветки хлестали по лицу и груди. Но вот лес поредел, все подошли к краю оврага. Пальмира сделала несколько пробежек взад-вперед, принюхалась и бросилась вниз. Преследователи буквально покатились по крутому склону на дно оврага. Тут оказался колодец. Собака обнюхала сруб, покружила возле него и, пробежав немного по оврагу, устремилась вверх по противоположному склону.

И снова бег, но теперь уже не такой трудный: лес все редел и редел. Наконец – поле. Теперь бежать совсем легко, хотя и силы на исходе.

Вот автомобильная дорога, перекресток, где она смыкается с другой полевой дорогой, что ведет прямо в поселок нефтяников. Поселок недалеко, за пригорком.