Обе версии надо было проверить самым тщательным образом. Одновременно продолжалась работа и по другим направлениям. Сопоставлялись факты, опрашивалось множество людей. Цель была одна: выяснить, кто был спутником Валентины в этой ночной прогулке, завершившейся столь трагически.

В эти дни Аристов проводил множество летучих заседаний, и на каждом, сопоставляя новые и новые факты, оперативники настойчиво искали путь к выявлению возможного спутника Кривотуловой.

– Чего-то мы недоучитываем, – говорил Аристов. – Есть в деле какая-то логическая связь, которой мы не придаем должного значения, а она, вероятно, ведет к убийце. Помните, как у Алексея Ивановича Рязанова было в пятьдесят пятом году? Подозрение было, а улик никаких. Он тогда ухватился за шнурок, которым преступник мешок с награбленным завязал, и вытянул все дело. Смекаете?

– Смекать-то смекаем, – откликнулся Стрелков. – Ho там хоть был мешок, перевязанный шнурком, а у нас что?

– А у нас – головы. И предназначены они не только для того, чтобы носить фасонные кепки. Должны мы найти свой шнурок, который выведет нас к убийце.

* * *

А дело тогда, в 1955 году, обстояло так. На месте происшествия – а была попытка ограбления магазина – едва не застигнутый врасплох преступник оставил мешок из цветной ткани, который он успел наполнить, но не мог унести. Поиски долгое время ничего не давали. Тогда к расследованию подключился уполномоченный республиканского уголовного розыска Рязанов. Он, в частности, обратил внимание на шнурок необычайной крепости, которым преступник перевязал мешок. И тут как раз следствие, до этого плутавшее впотьмах, вышло на одного человека. Биография «отменная» – судимость за судимостью. Но прямых улик не было. Обыск в квартире подозреваемого ничего не дал.

Уже сидя за столом и составляя протокол, Алексей Иванович еще раз окинул взглядом комнату. Этажерка, карточки на стенах, обычные занавески. Впрочем… Рязанов подбежал к окну и стал рассматривать не занавески, а шнурок, на котором они были укреплены. Где он видел такой, очень прочный, производящий впечатление прорезиненного? Ну конечно же – на мешке, брошенном преступником в магазине. Появилось звено, за которое и смогло ухватиться следствие.

– Понимаешь, старик, – сказал Аристов Ковалеву, только что возвратившемуся из отпуска, щеголявшему первозданным гагровским загаром. Что-то у нас сальдо с бульдо не сходится13. Я имею в виду убийство в парке. Фактов, казалось бы, тьма. А выводы самые расплывчатые. Туда ткнулись, сюда ткнулись, а результатов не видно.

– Слышал. Мне генерал говорил…

– Вот-вот. Раз генерал, значит, не случайно, значит, рассчитывает на тебя. Было у нас две версии. В первой не совпадало время: сторожиха видит утром ту, что была убита ночью. Правда, парень, с которым она якобы видела девушку, далеко не ангел и определенные подозрения вызывал. Но и зовут его не Колей, а Александром. Но главное, этот Александр утверждает, что как раз в ночь убийства он был якобы в другом месте и с другими людьми. Ну, мы, конечно, организовали проверку. Представили его этой сторожихе на опознание. И что же ты думаешь?

– Думаю, опознала.

– Как в воду глядел. Устроили очную ставку. Она твердит свое, а он в ответ: «Пусть старуха не мутит воду. Не тратьте зря время. В ту ночь я был с компанией на реке Лососинке». Спрашиваем: «С какой компанией?» Назвал. Стали разбираться. Оказывается, все они укатили в Ленинград. А он все твердит: «Не тратьте зря время».

– Между прочим, хороший совет…

– Согласен. Но версию-то надо до конца разработать. Отправилась Зоя Михайловна с одним из наших в Ленинград. С трудом на какой-то даче отыскали ту теплую компанию. И что бы ты думал! Полное алиби у Александра.