Родился он в семье помощника лесничего на Брянщине. Время было тяжелое. Отец, как миллионы других в эти годы, ушел на фронт и в тысяча девятьсот сорок третьем году погиб. Мать осталась с детьми одна. Казалось, кто как не сын сможет понять горе матери, стать ее опорой и поддержкой в трудные дни. А он жил своей жизнью и меньше всего думал о матери и своих младших сестренках и братишках. Вот в этом равнодушии к самым близким людям впервые и проявился серьезный изъян его характера.

Уехав в Белоруссию и поступив в техникум, писал домой мало и скупо и совсем не интересовался, как там справляется с семьей мать. Парень он был видный, рослый, занимался спортом и даже имел разряд по классической борьбе. Он нравился девушкам, но странно – не тем, с которыми учился, а так, случайно повстречавшимся на его пути. Они с восторгом внимали рассказам о его спортивных «подвигах».

А вот соученики не очень его любили, замечали, что он хорошо относится только к тем, от кого рассчитывает что-нибудь получить, при помощи кого надеется чего-нибудь добиться. Во многих случаях он был несправедливо груб, непомерно заносчив, пренебрежителен. «Даже в отношении старших» – это строка из школьной характеристики.

Окончил техникум и вскоре женился. Сначала в семье все было как будто хорошо. Жена уже ожидала ребенка. И не подозревала, что ее семейная жизнь, только начавшаяся, уже подходит к концу. Он вдруг засобирался в отъезд. Решил уехать в Карелию. Там, мол, лучше можно устроиться с его специальностью, там леса необозримые, есть где развернуться. Как приедет, напишет, вызовет к себе. Она поверила. А почему, собственно, было не поверить: внешне он оставался внимательным, приветливым, одним словом, таким, каким он ей нравился. Да, оставался, а про себя уже решил: все…

Приехал в Кемь – город деревообработчиков, энергетиков, город, откуда уходили в разные страны мира суда с лесом. Работал на лесозаводе. Чем ему там было плохо? Решил уйти. Искал чего-нибудь полегче. Вот и перешел на должность воспитателя в строительное училище. Здесь ему весьма пригодились спортивные навыки. Стал тренировать ребят по классической борьбе. Решил поступить на заочную учебу. Для этого потребовалась характеристика. Выдали блестящую. А впоследствии из того же училища писали совсем другое: что к работе относился халатно, что «имел склонность к присвоению государственного имущества». Ничего себе – «имел склонность…»

А склонность эта выразилась совершенно конкретно. Когда получил расчет, то подобрал ключи к спортзалу и украл спортивные ботинки.

Уехал из Кеми. Уехал вовремя: окружающим все яснее становилось, какой человек скрывается за этой довольно приятной внешностью.

Жена? О ней он и думать забыл, хотя отлично знал, что имеет уже сына или дочь. Как когда-то пренебрег обязанностями сына, так сейчас забыл об обязанностях мужа и отца.

Любил выпить. И поэтому часто одалживал деньги. Люди верили ему. Уж очень искренним был голос, уж очень интимно звучали в нем дружеские нотки. Задолжал буфетчице.

– Будет полный порядок, – сказал он ей. – Не веришь? Ну, возьми в залог вот это. Все-таки документ…

Она взяла и потом только, когда он уже ушел, взглянула на эту небольшую книжечку. Оказалось, что «вот это» – его комсомольский билет.

В Петрозаводске, пока жил в гостинице в ожидании назначения на новую работу, вновь возникла острая нужда в деньгах. И за номер не уплачено, и выпить не на что. Не постеснялся прийти к малознакомому человеку поздно вечером, почти ночью, чтобы выпросить в долг пятьдесят рублей. У того денег не оказалось. Он был очень смущен тем, что не имеет требуемой суммы, словно неблаговидный поступок совершил не тот, кто ночью явился в чужую квартиру с нахальной просьбой, а он, потому что не мог выполнить эту просьбу. Знакомый разбудил свою мать и взял у нее эти деньги.