– Ты никуда не поедешь одна. И уж тем более не после того, как вчера внаглую позволила себе самовольничать.

– Но тебе ведь понравилось, капитан, – ухмыляюсь я.

Видела же, что он мою тактику намотал на ус. И выглядел довольным, думая, что я не замечу. Не выпускал бы колючки, мы бы с ним сработались.

Мужчина что-то фыркает, а я уже набираю номер отца погибшей девушки.

Фролов Евгений Борисович…

Расскажет ли он мне что-то новое?

Хоть поначалу он пытается сказать, что уже на все вопросы всем ответил, да ещё и по несколько раз, но всё-таки соглашается на встречу. Я понимаю, каково отцу, потерявшему дочь, снова и снова отвечать на типичные вопросы, но мне важно встретиться с ним и узнать больше о погибшей. Кто ещё входил в круг её общения? Этой информации в деле недостаточно. Фролов занимается бизнесом, и его дочь могли убрать конкуренты.

– Капитан, если не хочешь, чтобы я ехала одна, то самое время отправляться. Или я могу взять с собой Алексея? Встреча назначена через сорок минут. Евгений Борисович попросил не опаздывать.

Ворон смотрит на часы и шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы.

– У меня собрание. Малой, головой отвечаешь за каждую её ошибку. Можешь взять служебную машину.

– Не беспокойтесь. Я на машине.

Мы с Алексеем выходим из кабинета, и я не могу сдержаться, чтобы не хихикнуть. Ну до чего же упертый человек. Он бы помчался следом за нами, если не собрание, а сейчас будет нервничать, опасаясь, что я могу снова сболтнуть что-то лишнее.

– Не боись, Лёха… Голова твоя останется на плечах. Я не собираюсь обвинять кого-то сегодня, если не буду уверена в своей правоте хотя бы на девяносто процентов.

Дело мутное, и чтобы разобраться в нём я должна бесстрастно допросить всех, а уже потом делать выводы.

– Да я больше боюсь за капитана. Он же изведётся, пока мы не вернёмся в участок.

– Ничего страшного. Пусть тренирует выдержку – в нашей работе это очень полезный навык, – подмигиваю парню на проходной, засмотревшемуся на меня, и мы выходим на свежий воздух. Чувствую, что долго я здесь не пробуду. Даже не знаю – радоваться или грустить. Тут хоть немного ощутила вкус жизни снова и не слишком хочу снова возвращаться в золотую клетку, выстроенную отцом.

По пути в особняк отца погибшей мы с Алексеем почти не разговариваем. Я пытаюсь собраться с мыслями, потому что допрос потерпевшей стороны всегда дело непростое.

– А он неплохо живёт, – говорю, остановившись рядом с воротами.

– Ага… Бизнес свой, деньги крутятся неплохие.

– Теорию убийства его дочери конкурентами не обрабатывали?

– А то ж! Но есть проблема – его главный конкурент – Долматов, муж обвиняемой.

Это я почему-то упустила, и теперь чувствую, что сильно просчиталась. Я изучала детали убийства, но на маленькие, вроде конкурирующего бизнеса, внимания не обратила.

– Значит, у мужа подозреваемой, – на последнем слове специально делаю акцент голосом, – был мотив?

– Ну, вроде того… кто знает, почему он связался с дочерью Фролова? Может, пытался как-то через неё навредить бизнесу её отца, а когда она отказалась помогать… кокнул её.

Я цокаю языком.

– Но разве мы не защищаем Долматова? – Алексей хмурится.

Он тоже подозревает, что я прибыла сюда для поиска липовых улик? Мне это совсем не нравится, но стараюсь не подавать вида.

– Конечно, нет. Мы расследуем дело и ищем настоящего убийцу. Никого специально обелять мы не будем. Если жена Долматова отмазывает мужа, мы докажем это, и тогда на скамье подсудимых окажется он.

Алексей улыбается. Хоть кто-то доверяет мне, пусть и не до конца.

После звонка в видеодомофон, нас встречает молодая девушка и провожает в дом. Она одета во всё чёрное, и я не могу понять – кто она такая.