Первым делом он направился в Исторический музей, где со дня на день должна была закрыться экспозиция найденных сокровищ. Ответственным хранителем музейных ценностей был старинный приятель Аркадий Леопольдыча ещё по дореволюционным временам. Поэтому ему не составило труда узнать, в какой таре были доставлены сокровища в музей. Стимулированный энной суммой в рублях, смотритель не стал задавать лишних вопросов, а просто извлёк из недр стеллажа грязный мешок. Будучи весьма кстати вызван по какому-то неотложному делу, он оставил Аркадий Леопольдыча наедине с тарой.

Не мешкая, Пинский внимательно осмотрел мешок. Не обнаружив ничего интересного, он вытряс его «содержимое» на газету, сунул свёрток с мусором за пазуху – и к моменту возвращения приятеля уже старательно прокисал лицом.

– Ну, что? – поинтересовался запыхавшийся смотритель.

– Увы – ничего! – якобы огорчённо махнул рукой Пинский. – А я думал найти на мешке какое-нибудь старинное клеймо…

– … по которому можно было бы найти остальные сокровища! – со смехом подхватил смотритель. – Как это сделал граф Монте-Кристо в романе Дюма! Тоже решил заделаться кладоискателем на старости лет? Брось, Аркаша: тебе ли, да ещё при такой должности, суетиться? Ты ведь и так: с золота ешь, из серебра пьёшь! Да, и что ешь, и что пьёшь?! Нам, простым смертным и не снилось!

…Унося мусор из мешка, Аркадий Леопольдыч был доволен: сходил не зря. Во-первых, он нашёл материал для работы. А, во-вторых, в целях соблюдения конспирации сумел обратить всё дело в шутку и даже фарс. Его более чем устраивало то обстоятельство, что смотритель простодушно высмеял причуду «зажравшегося» хозяйственника, который в представлении того «просто с жиру бесится»…

Следующим шагом было подключение к этому делу другого знакомого Аркадий Леопольдыча – геолога и геодезиста. Получив солидный аванс и заверения в получении по окончании работы ещё более солидного гонорара, тот с усердием взялся за исследование материалов, представленных «на лесопатологическую экспертизу».

Вскоре Пинский имел на руках профессионально составленное заключение, из которого следовало, что образцы исследованных частиц почвы достаточно редки для геологии региона. К заключению прилагалась точная карта почв города, из которой выходило, что исследуемые образцы могли быть взяты только в трёх местах. Два из них, находящиеся за пределами складов, Пинского не заинтересовали, а вот расчёты местонахождения третьего, последнего, пробудили в нём неподдельный энтузиазм.

Сопоставив карту эксперта с планом складов, Пинский с точностью до нескольких метров определил источник происхождения исследованного мусора. Обнаружить тайник уже не составляло труда. Одно только обстоятельство несколько омрачало радужное настроение Аркадий Леопольдыча: а вдруг, как тайник уже выбран «до донца»? В связи с этим тут же всплывало и другое, ещё более «кислое» обстоятельство: он обладал более или менее достоверными координатами только одного тайника. Экспертиза не позволяла делать даже предположительных выводов о местонахождении остальных. А в том, что они существовали и находились именно на территории вверенных ему складов, Аркадий Леопольдыч уже не сомневался.

Не откладывая дела в долгий ящик, по окончании рабочего дня Пинский отправился «инспектировать» склады на предмет выборочной проверки соответствия хранения материальных ценностей требованиям инструкции.

После обследования условий хранения на двух первых складах, выбранных наугад – проверка-то выборочная – он отпустил сопровождающих лиц, сказав, что дальше будет работать один, чтобы проверить всё, как следует, и не спеша. Такое указание шефа не могло вызвать – и не вызвало – ни малейших подозрений со стороны персонала. Товарищ Пинский был известен дотошностью, и привычкой лично вникать во все детали. Да и такие проверки были не в новинку: начальник складов взял за правило устраивать их еженедельно.