– Да куда угодно, только подальше отсюда! – как-то с упрёком ответил Славик.

– Вот видите, как он разговаривает, – без обид заметила хозяйка. – Но только надо позаниматься немного с этой женщиной. Как вас зовут?

– Ольга.

– С Ольгой. Хорошо?

– Вот вы и занимайтесь. У вас это лучше получится, чем у меня.

«Ну и грубиян, – подумала я. – И как только хозяйка салона терпит?»

– Ну совсем немножко, капельку, – говорила она так, как ребёнок уговаривает взрослого купить ему понравившуюся игрушку.

Сама при этом развязывала косынку на шее и расстёгивала широкий плащ. Если бы Славик не обращался к ней на «вы», я бы решила, что это её сын. Сняв верхнюю одежду, женщина встала возле висевшего зеркала, недалеко от софитов, и спокойненько, кокетливо принялась красить губы и причёсываться.

– Ну как, Славик? Ты согласен?

– Ладно, хорошо! Но учтите, у меня мало времени, – спокойно, но несколько грубо сказал он.

– Да что ты говоришь? – детским голосом ответила женщина.

«Как можно так себя вести! Какой невоспитанный!» – подумала я.

– До чего же невоспитанной стала молодёжь! – глядя на своё отражение в зеркале, опять произнесла хозяйка, словно разговаривала сама с собой. В ней не было какой-то злобы, суеты или стеснения. Наоборот, просвечивали лишь доброта и кокетство.

– Мой хороший, а ты фотки из детского сада отредактировал?

– Да и скинул в вашу папку.

– Умничка! Славный мальчик!

Но Славику, кажется, такое сладкое отношение вовсе не понравилось. Ему больше подошли бы грубость и дерзость. Он же взрослый парень, интеллигентно одетый.

Ещё несколько минут пришлось просидеть невостребованной, словно я была приглашена только понаблюдать за работой других, а после удалиться. Никто меня не замечал: ни Славик, ни Марина Валентиновна. Парень печатал фотографии, а хозяйка, сидевшая за этим же столом, принимала их с принтера и сортировала молча.

Но тут в дверях появился первый клиент – молодой человек.

– Здравствуйте! На паспорт снимете?

– Здравствуйте! Конечно, проходите, – ласково и спокойно ответила женщина, пригласив мужчину сесть на стул. Она включила софиты и встала напротив. Разглядывая клиента через цифровую камеру, хозяйка то удалялась, то отходила в сторону, при этом продолжая кокетливо улыбаться.

– Так, немножко голову вправо. Очень хорошо.

После нескольких щелчков она сказала:

– Снято. Вы пока подождите в коридоре минут пять. Хорошо?

– Конечно, конечно! – согласился довольный посетитель.

Марина Валентиновна передала коллеге камеру и провод для дальнейшей работы. Он нехотя взялся за дело, и на экране появилась фотка мужчины. Я, сидевшая близко, наблюдала за происходящим, но ничего не могла уловить, так как шустрый парень совершенно не горел желанием что-либо объяснять. Он быстро отредактировал фото и вывел на печать, а потом повернулся ко мне со своим хитрым, лукавым взглядом и спросил:

– Вы что-нибудь запомнили, когда я делал фотки?

– Нет! Я ничего не поняла, – ответила смущённо.

– Ну хорошо, потом объясню.

Когда мужчина расплатился, хозяйка позвала меня к тому месту, где стояли софиты, и начала объяснять, как их включить и для чего они вообще нужны. Но ученица, то есть я, не могла сосредоточиться. Постоянно думала о том, как буду объяснять Фаине Аркадьевне причину своего ухода и что в принципе делать, ведь через час нужно быть у поэта.

Наконец после нескольких минут размышления решилась сказать:

– Извините (хотела обратиться по отчеству, но совершенно его забыла), сейчас я очень спешу. Можно приду к вам завтра?

– Ну хорошо! А завтра и послезавтра у нас выходные: в субботу и воскресенье мы не работаем. Ждём вас в понедельник.